ресурсов). Для такой карьеры активное участие в полемике,

предполагающей критику статусных оппонентов, не полезно, а опасно.

101

По этим причинам каждая группа философов «возделывает свою

делянку», а отсюда — расщепленность, расколотость отечественной

философии по указанным выше линиям размежевания.

Причем же здесь приведенная в начале брачная метафора? Она

может показаться анекдотичной, а кому-то даже оскорбительной, но

в основе уподобления имеется вполне субстанциональный инвариант

социальных отношений: безальтернативная ресурсная зависимость

от властвующего «хозяина».

Пока этот паттерн взаимоотношений между философией и властью

будет сохраняться, философия останется зависимой, как женщина

в патриархальном доме, вынужденная добиваться благорасположения

хозяина (нередко втайне мечтая о его замене).

Уязвимость философии по отношению к циклической динамике

российской истории опять же сродни уязвимости женщин

в патриархальном доме в связи естественными жизненными циклами

— старением и упадком власти прежнего господина. Разрушить этот

паттерн может только преодоление рентной зависимости философской

деятельности от государственных структур.

Как относиться к охватывающему российскую мысль контексту

социально-политических циклов? Считать их вечными, фатальными и

приспосабливаться? Активно участвовать в попытках выйти из колеи

циклов?

Как выстраивать философскую позицию, пока цикличность

действует, особенно в фазах «Стагнация» и «Авторитарный откат»? На

что направить усилия для подъема философского творчества,

оставаясь пока в рамках колеи циклов?

Как достичь ресурсной автономии от власти?

Как сформировать общее поле внимания? Как преодолеть расколы

и разобщенность? Как способствовать развитию сетевых центров с

интенсивными спорами и творчеством?

Как преодолеть прерывистость, обеспечить накопление традиции с

подъемом рефлексии и абстракции?

Как увеличить значимость российской философии в западном и

мировом интеллектуальном пространстве?

К этим и другим вопросам относительно возможностей и

перспектив философии и науки в России обратимся в третьей части

книги.

102

Глава 7. Основания

поступков

интеллектуала

в

период

«заморозков»

Что происходит?

Беседуют два обществоведа (экономисты, политологи, социологи,

философы — неважно). Один спрашивает: «Что происходит в стране?

Другой отвечает: «Сейчас я тебе все тебе объясню». «Да нет.

Объяснить я и сам все могу. Ты скажи: что происходит?»

Данный вопрос касается уже не частных концепций и теорий (от

экономических до конспирологических), а разных онтологий.

Если речь идет о России, то онтология неизбежно должна включать

государство, политический режим, их отношения с элитами и

населением. Все эти элементы и отношения меняются в истории,

причем как известно, с повторениями.

Поэтому ответ на вопрос «что происходит?» вполне правомерно

искать в рамках модели циклической динамики российской истории

[Розов, 2011]. Если пользоватьcя метафорами, вынесенными в

название этой книги, то первый ответ совсем простой: «Колея»

(порочных циклов) все та же и углубилась, тогда как «Перевал» (к

новой — демократической — логике исторического развития) вовсе

скрылся в тумане.

Текущая ситуация в стране с весны 2012 г. квалифицируется как

сочетание кризисного развития и ответов режима на вызовы через

известные внешнеполитические акции в Украине и в Сирии,

ужесточение внутренней политики, попытки мобилизации элит и