Он так и не смог заснуть. Была глубокая ночь, когда он услышал какие-то неясные звуки возле своей двери. По ночам его обязательно запирали на ключ. Он лежал совершенно тихо, повернувшись лицом к двери, прищурив глаза. В темноте ничего не было видно, но слух его не подвел: дверь действительно тихонько отворилась, при этом слегка скрипнув. Он ожидал увидеть в проеме свет, но там тоже царил мрак.

И все же он сумел различить бледную призрачную фигуру. Вот дверь так же осторожно закрылась, и вместе с тем он потерял способность что-то различать. Затем он явно услышал шуршание шелка и почувствовал запах терпких духов, которые любила Джульетта.

Он не двигался. Ему ясно представилось лицо девушки, когда она бежала к убитой собаке, странное напряженное выражение во взгляде. И слова Мейзи в отношении Джульетты.

Она была совсем рядом.

— Роджер, — прошептала она еле слышно. — Роджер, проснитесь!

Никто в этом доме не называл его Роджером…

Почему же она вспомнила его имя?

— Проснитесь же! — повторила Джульетта, и Роджер почувствовал у себя на плече ее холодную руку, потом ее пальцы вцепились ему в запястье:

— Проснитесь!

Он вздрогнул, делая вид, что ничего не понимает со сна.

— Кто тут? В чем дело?

Он поднялся и сбросил ее руки прочь, как бы в испуге.

— Кто это?

— Не шумите! — яростно прошептала она и внезапно навалилась на него, вынуждая снова лечь на подушку. Он ощутил упругую мягкость ее груди и почувствовал, что, если он ее сейчас же не сбросит с себя, ему не выдержать подобного искушения.

Однако она сама отпрянула, пробормотав:

— Если он найдет меня здесь, то убьет! Прошу вас, тихо!

Роджер почувствовал, что она совершенно искренна в своих опасениях.

Внезапно зажглась прикроватная лампочка, и Роджер увидел Джульетту.

На ней был тонкий, совершенно прозрачный, белый пеньюар, весь отделанный кружевами, в котором она выглядела настоящей красавицей. Она подкрасилась, как будто шла на свидание с любовником. Она ему улыбалась, но губы у нее были напряжены, как будто эта улыбка была вынужденной.

В ее глазах горел какой-то мрачный огонек.

— Взгляните на меня! — приказала она. — Внимательно, прошу вас! Разве я чем-то отличаюсь от других женщин? Скажите мне откровенно, уничтожил ли он меня? Могу ли я привлечь мужчину? Или не могу?

Она быстро распахнула пеньюар.

Она была ослепительна, редко он видел что-либо подобное, только в ее глазах было безумное выражение.

Роджер понял, что наступила та единственная возможность, о которой он молил небеса, но что при малейшей неосторожности он может ее упустить. Внуши Джульетте мысль, что он ее оттолкнул, и она превратится в разъяренную тигрицу. Он не имеет права рисковать, он обязан ей польстить и успокоить ее, сделать все что угодно, лишь бы она не рассердилась на него. Хотя бы потому, что на ее шее висела золотая цепочка, к которой был прикреплен знакомый ему заветный кружок.

— Ну, так я от них чем-то отличаюсь? — Она гордо откинула голову, но губы у нее при этом предательски дрожали. — Говорите же, что во мне не так, как у других?

Роджер ответил нетвердым голосом:

— Отличаетесь? Конечно, отличаетесь, как золото отличается от меди!

Наступила минута напряженной тишины… Он не знал, что она сделает, не был уверен, то ли он сказал, что ей хотелось услышать.

Потом он увидел, как яростный восторг появился у нее в глазах. Она снова прижалась к нему всем телом и замерла, закрыв глаза. Он крепко сжимал ее в объятиях, слушая ее бессвязные отрывистые восклицания. Почему-то в этот момент он почувствовал к ней острую жалость. Он ему напоминала его младшего сынишку Ричарда, который, что-то натворив, растерянный и испуганный приходил к нему излить перед ним истерзанную душу.

И так же, как он делал с Ричардом, он начал осторожно и нежно гладить ее по голове, утешая и успокаивая.

— Он настоящий дьявол, мучает меня, превращая в существо, безразличное к другим мужчинам. Он никогда мне не разрешит жить собственной жизнью.

— Все будет хорошо, Джульетта, маленькая, ты скоро будешь счастлива и беззаботна!

— Я ненавижу его! Ненавижу! И буду всегда ненавидеть!

— Он больше не будет мучить тебя, Джульетта!

— Он заставил убить моих собак, моих любимых собак. Он приказал их застрелить!

— Все будет хорошо, девочка! Он больше не сможет этого сделать.

— Он дьявол! Он заставляет людей творить его сатанинские дела. Если они не подчиняются, он их убивает или выкрадывает их жен. Он всегда добивается того, что ему хочется, он убирает с дороги всякого, кто ему мешает!

— Это скоро прекратится, Джульетта!

— Почему вы его не убьете?

Только при этих словах она откинулась назад, как бы сообразив, что на ней практически ничего нет. Запахнув пеньюар, она вплотную приблизила свое лицо к его лицу и вторично спросила: