– Где Вы их видели?
– расспрашивал я Хота.

Лейтенант таращил на меня испуганные глаза и мямлил, - там они были, рядом с деревьями, появились словно неоткуда и мимо прошли.

– Их много?

– Много.

Тар и Моа подошли поближе и прислушивались к нашему разговору.

– Пять, десять или сотня?

– Несколько десятков.

– Чем вооружены?

– Не знаю, - лейтенант дрожал, хотя в пирамиде было тепло. За несколько минут, что он провел на улице, плащ-палатка успела промокнуть насквозь.

Я повернулся к Тару.

– Или нас выследили, - быстро сказал контрразведчик, - или это случайный отряд.

Я опять посмотрел на Хота.

– Куда они пошли?

– Туда, - лейтенант махнул рукой.

– Это ничего не значит, - сказал Тар, - могут рассредоточиться и ждать, когда мы выйдем.

– Муки пропал, - неожиданно сказал Сол.

Я огляделся, лейтенанта нигде не было. За последние полчаса никто из пирамиды не выходил, если он отошел по нужде, уже должен был вернулся.

– Кто-нибудь его видел?

– И еще трое из нашего взвода пропали, - сказал пожилой егерь.

– Приплыли, - буркнул Тар.

Сол промолчал и с надеждой посмотрел на меня. Вокруг столпились десантники. Они ждали моего приказа, а я ни на что не мог решиться. Сердце бешено стучало в груди, ноги отнялись, а перед глазами стояла деревня, заваленная трупами моряков и дикарей. Страха не было, был настоящий ужас и предчувствие скорого конца.

– Бур?
– взволнованно окликнул меня Сол.

Я сглотнул и затравленно огляделся. Меня окружали перепуганные десантники. Они напряженно ждали, и я услышал, как кто-то из задних рядов сказал, - ой мамочки.

Именно этот почти детский возглас заставил меня очнуться. На смену страху пришла злость. В одно мгновение я возненавидел себя за глупость и трусость, часовых за лень и невнимательность, своих офицеров за беспомощность и безынициативность.

– Что рты пораскрывали, - прошипел я, - второй взвод на выход, выбегаете и ложитесь на землю, третий взвод идет следом, первый прикрывает.

Я вскинул карабин, развернулся к выходу и прицелился в серую мглу.

– Пошли -и-и!

Вход был не широкий, люди по двое выскакивали под дождь, немного пробегали и падали в лужи.

Пропустив последнего десантника из взвода Тара, я бросился следом, но побежал не вперед, как все, а влево, к лестнице. Оскальзываясь на мокрых камнях, я вскарабкался наверх на уровень второго этажа и огляделся. С того момента, как лейтенант Хот вернулся в пирамиду, прошло наверно минут десять. Сначала я ничего не увидел, но потом далеко впереди сквозь пелену дождя проступили темные силуэты, и я понял, что это группа людей спускается с холма. Я быстро достал подзорную трубу и поймал неясные тени.

Отряд шел очень быстро, и когда мне наконец удалось навести резкость, он уже почти скрылся за деревьями. Мои ноги подкосились, и я сел на мокрую ступеньку. На моряках, только что скрывшихся в лесу, были вардовские ранцы с желтым кожаным верхом и синие гвардейские шапки с помпонами.

Как оказалось, нас никто не собирался атаковать. Группа прошла мимо и отправилась дальше по своим делам. Я быстро спустился по лестнице и пошел искать Тара.

– Отбой, - бросил я на ходу, - всем построиться.

Люди поднимались с мокрой земли. Некоторые выбегая, падали прямо в лужи, и с них теперь ручейками стекала вода. Лица у десантников были удивленные. Минуту назад они собирались умирать, а сейчас командир говорил, что все позади.

Тар устроился за деревом и сейчас с интересом смотрел на меня, вставать он не торопился.

– Ложная тревога, - сказал я, - можете подниматься.

Лейтенант встал и закинул винтовку на плечо. В разоренной деревне он подобрал оружие у мертвого моринера и теперь с ним не расставался.

– Хоту померещилось?

– Скажите, Тар, как Вы думаете, все варды присоединились к капитану Лосу или часть экспедиции еще бродит сама по себе?

Контрразведчик удивленно уставился на меня.

– На сколько я знаю, все. Последнее время они сидели в речной крепости, значит либо они сейчас с Лосом, либо их уничтожили люди Пуи.

– Только что мимо прошли несколько десятков вардовских гвардейцев. Не знаю куда они направляются, но совершенно очевидно, что у них есть какие-то очень важные дела.