Нужно было уходить. Никто не сомневался, что дикари вернутся, поэтому мы наспех перевязали раненых, разобрали вещи и переправились через реку. Уходя, саперы срезали веревки, чтобы никто не смог последовать за нами.

От реки до форта было не больше пяти километров и этот отрезок пути мы преодолели очень быстро, раненых несли на носилках, все время меняясь, чтобы двигаться с одной скоростью. То ли преследователи не смогли перейти реку, то ли догонять нас было некому, но больше дикарей мы не видели. От форта остались жалкие развалины, но мы не стали задерживаться, чтобы их осмотреть.

Хал перестраховался и увел корабль от берега, так что нам еще пришлось ждать около получаса пока не пришли лодки. Потом Сол говорил, что это были самые ужасные полчаса в его жизни.

Когда за нами прибыла абордажная команда, лейтенант Ван чуть не потерял дар речи.

– Господа, - говорил он, - Вы что господа? Это же варды, с оружием. Как же так. Я не пущу их на мой корабль.

– Грузитесь в лодки, - скомандовал я, не слушая помощника капитана.

Он заступил мне дорогу.

– Я не позволю! Вы забываетесь!

У меня сильно болела голова, мутило, поэтому совершенно не было сил препираться с глупым мальчишкой, но меня выручил Тар. Он вплотную подошел к Вану и уперся в него тяжелым взглядом.

– В чем дело, господин лейтенант? Между нашими государствами подписан мирный договор. Теперь мы союзники и должны помогать друг другу. У Вас есть возражения?

Ван вскинулся.

– Я не...

Но Тар не собирался терять инициативу.

– Я, как офицер контрразведки, попрошу Вас подробно, в письменной форме, изложить свои возражения. Если Вы, что-то имеете против мирного договора, если Вы не согласны и хотите в одиночку продолжать войну, адмиралтейство и контрразведка должна об этом знать.

Ван не нашелся, что ответить.

– В самом деле, лейтенант, - примирительно сказал Сол, - у нас раненные. Не время сейчас шпагами меряться. На корабле разберемся.

Наше возвращение произвело фурор. Все моряки свободные от вахты вышли на палубу поглазеть на вардовских гвардейцев. Такого на флоте Содружества еще не бывало, чтобы отряд десантников привел не пленных, а почти целый вражеский взвод с оружием. Не скажу, что капитан Хал сильно этому обрадовался, тем более, что на его судне гостил супер-капитан Орс со своими офицерами. Тревожно оглядываясь на них, Хал предложил мне отправиться в свою каюту и не покидать ее до особого распоряжения.

– С Вашими пленными я сам разберусь, - проворчал он.

– Это не пленные, а союзники, - сказал я.

– Идите в каюту, - с напором повторил Хал, - пожалуйста.

Признаться, я ничего не имел против, после похода болело все тело, а голова разваливалась на части. Я принял душ и переоделся в сухую одежду, сапоги надевать не стал, потому что сбитые в кровь ноги сильно болели.

Через полчаса ко мне зашел доктор Сол.

– Как устроились?
– спросил он.

– Отлично. Возле моей двери уже поставили часового?

– Пока нет, но, по-моему, скандал разгорелся нешуточный.

Доктор поставил на стол медицинскую сумку и достал коробочку с инструментом.

– Пора заняться Вашей головой.

Из раны натекло много крови и бинт присох, поэтому Сол смочил его какой-то жидкостью и предложил подождать.

– Сейчас размокнет и снимем. Будет немного больно.

Он порылся в сумке и протянул мне бумажный пакетик, с каким-то белым порошком.

– Выпейте это.

Я налил воду в стакан и принял лекарство. Оно оказалось невероятно горьким и мне пришлось, выпить еще воды. Я надеялся, что доктор снимет бинт одним движением, но он словно специально медлил, аккуратно отдирая присохшую марлю.

– Ну, ерунда, - сказал он, осмотрев рану, - легко отделались.

Сол достал из коробочки зловещего вида изогнутую иглу и принялся шить кожу.

– Черт, - сказал я, - мне очень больно.

– Само собой, - спокойно ответил доктор и спросил, - хотите поплакать?

Я сидел напротив зеркала, и мог видеть все, что он делал. Мне не хотелось следить за операцией, пусть даже такой пустяковой, поэтому я опустил глаза и принялся разглядывать пол. Пока доктор возился со мной мы почти не разговаривали, Сол всегда оперировал молча.

– Ну, вот и все, - наконец сказал он и отодвинулся, разглядывая свою работу.

Сол не стал задерживаться, извинился и отправился в лазарет, помогать доктору Пору. В этот раз у нас было слишком много раненых.

Меня продержали в каюте до вечера. Как бы там не было, но Хал не забыл о старом друге, мне принесли сначала завтрак, а потом обед. Правда коньяка не дали, но я был не в обиде.