Я не ответил, щелкнул затвором и пересыпал в карман галифе патроны из подсумка.

– Думал, нам конец, - продолжал бормотать Ваг.

Может быть он и воевал, но было это давно и похоже в серьезных переделках ему бывать не приходилось. Штабные тоже выглядели не лучшим образом. Сколько человек на нас напало - пятнадцать, двадцать? Что же делать, если их будет пятьдесят?

– Если бросите позицию, пристрелю, - громко сказал я, обращаясь сразу ко всем.

Какой-то лейтенант бросил на меня испуганный взгляд.

– Собрать личные медальоны и документы, трупы сбросить в канаву, оружие убитых разобрать, если остались гранаты, раздать.

Ваг засуетился, десантники бросились исполнять указания.

С центральной улицы прибежал вестовой. Они услышали выстрелы и взрывы, и решили узнать, как у нас дела. Я его успокоил и отправил обратно.

Больше на нас не нападали. За последние полчаса со стороны первой баррикады стрельнули несколько раз, видимо кого-то заметили, но и там туземцы не атаковали. Осветительных ракет у нас не было, поэтому мы бросали в сторону врагов горящие головни. Света они давали мало, но теперь подобраться к баррикаде незамеченными дикарям бы не удалось.

– Как-то глупо все получилось, - сетовал Ваг, - мы думали, что граница надежно защищена, а выходит, нет.

Мне не хотелось вступать в бессмысленные разговоры. Опять разболелась голова. Я очень надеялся на то, что Хал уже взял на борт всех, кого смог и отправился в лагерь на границе.

Неожиданно наблюдатель выстрелил.

– Что такое?
– спросил я.

– Вроде, видел кого-то, - ответил десантник.

– Ты в него попал?

– Не знаю, господин супер-лейтенант.

Я выглянул в щель между телегой и ящиками.

Рассмотреть, что-то в темноте было невозможно, последняя головня почти погасла.

– Дайте огня, - приказал я и десантник, дежуривший у костра, подхватил горящие палки и бросил их так далеко, как смог. На всякий случай я просунул в амбразуру ствол винтовки.

– Не стреляйте, - донеслось из темноты.

– Кто здесь?
– крикнул я.

– Свои, - ответил приглушенный голос, - не стреляйте, у нас раненый.

Все это время я был уверен в том, что дикари никуда не ушли. Иногда я видел мрачные тени, скользящие вдоль забора, слышал неразборчивую речь. Как здесь могли оказаться десантники? Как они могли без боя миновать туземцев?

– Наверно это кто-то из охраны стены, - предположил Ваг.

– Не стреляйте, - раздался тот же голос, - мы идем к Вам.

"Почему они медлят", - подумал я, - "боятся, что мы откроем огонь"?

На их месте я бы уже мчался по улице в сторону баррикады. Что-то здесь было не так.

Десантник отправил в темноту еще несколько горящих головней. От одной из них, вспыхнула сухая трава и кусты вдоль канавы, стало немного светлей.

– Приготовиться, - сказал я, - огонь по моей команде.

Из темноты вышел офицер, он остановился и махнул нам рукой.

– Идите сюда, - крикнул я.

Он медленно, с опаской, двинулся в нашу сторону.

– А, где раненый?
– спросил кто-то за моей спиной.

– Кто Вы, - крикнул я, - из какой части?!

– Мы со стены, - откликнулся офицер.

Для человека, который искал спасения, он шел слишком медленно. Фигура офицера показалась мне знакомой - высокий, держится прямо, казалось, где-то я его уже видел. Не доходя до баррикады, офицер оглянулся назад.

– Странно, - заметил Ваг, - форма на нем саперная.

Специальным указом адмиралтейства все саперные подразделения были выведены с Дикого острова год назад. Их заменили на десантников. Об этом, как-то обмолвился Рок. Теперь строительством всех городских объектов занимались частые артели. Так откуда же здесь взялся сапер? Меня словно молнией ударило. Знакомая фигура, странная форма - это был Бао.

– Огонь, - закричал я, - это ряженный!

Всегда трудно поверить в то, что человек перед тобой диверсант, он одет в нашу форму, говорит без акцента. Невозможно было представить, чтобы житель метрополии, добровольно, принялся помогать дикарям, тем более здесь, где каждый цивилизованный человек на счету. Мои люди просто не смогли поверить в то, что лейтенант предатель, поэтому из всего отряда выстрелил только я. Бао упал и откатился в сторону. Интересно попал я или промазал? А по улице, к баррикаде, уже бежали, размахивая мечами, туземные воины. В этот раз они уже не казались призраками или демонами. На нас наступали люди из плоти и крови, готовые убивать. Десантники очнулись и открыли огонь. Кто-то метнул гранату, потом еще одну. В этот раз дикари не собирались просто так отступать. Их было больше, и они хотели прорваться к причалам. Но и мой отряд уже прошел испытание боем, и не собирался спасться бегством. Да и не успеешь убежать.

Туземцы быстро преодолели несколько метров освещенного пространства и ворвались на баррикаду. Они, словно обезьяны, запрыгивали наверх и бросались на десантников. Я выкинул разряженную винтовку, выхватил револьвер и прострелил первую голову, показавшуюся над завалом.

– В атаку!
– закричал кто-то.

Несколько десантников бросились на баррикаду, размахивая прикладами и абордажными саблями. Я отступил, вытряхнул горячие гильзы и принялся перезаряжать револьвер, когда прямо на меня, сверху, свалился моряк с пробитой головой. Я не удержался на ногах и опрокинулся на мостовую. Наверно это меня и спасло. Лежа на земле, придавленный мертвым телом, я сумел взвести курок и выстрелить несколько раз. Когда баек щелкнул в холостую, я отбросил пустой револьвер, скинул с себя мертвеца, подхватил, кем-то брошенную винтовку, и выстрелил в широкую грудь очередного дикаря.