— Естественно.

— Ладно. Но я не назову вам его имени, настоящего имени. К тому же в этом нет надобности. Он был лейтенантом во временном подразделении Ирландской Республиканской Армии. В Дерри его звали Палач. Никогда еще я не видел, чтобы кто-нибудь так ловко управлялся с винтовкой. Он пристрелил бы Папу Римского, если бы считал, что это послужит на пользу делу. Да что там! — О;Хара дотронулся до затылка. — Он окончил университет. По меньшей мере Тринити Колледж. Бывали деньки, когда он вспоминал свое ученье. Стихи читал, о книжках рассказывал, о всем таком... И на пианино, как ангел, играл...

О'Хара примолк, вертя в руках сигарету, взгляд его был погружен в прошлое.

— Но были и другие моменты.

— Что вы хотите сказать?

— Ну, он совершенно менялся. Уходил в себя. Ни чувств, ни реакции на что-либо. Ничего. Холод и мрак... Когда он бывал таким, он нагонял страху на всех, и на меня тоже, клянусь вам.

Он вздрогнул и прилепил сигарету в уголок рта.

— Вы долгое время были рядом с ним?

— Не очень. Они мне не особенно доверяли. Я протестант, понимаете, поэтому-то я и смылся.

— А Фэллон?

— Он подготовил операцию — взрыв бронированной машины. Ну, заминировали дорогу, но неправильно рассчитали время. Вместо военной машины оказался школьный автобус с дюжиной ребятишек. Пять убитых, остальные калеки. Знаете, к чему это привело? Это доконало Мартина. Это событие положило конец периоду, когда он начал беспокоиться о повороте дел. Я имею в виду убийства и все прочее. Случай с автобусом был последней каплей.

— Понимаю, — сказал Да Коста без доли иронии.

— Я думал, что он умер. По последним слухам ИРА отправила по его следам специального человека, Я-то не в счет, кому я нужен, но вот Мартин — совсем другое дело. Он слишком много знает. И от такого человека есть только один способ избавиться — отправить его в последний путь на катафалке. Ладно, господин кюре, мне идти надо, — сказал он, поднимаясь, лицо его было озабоченным. — Этот город и я — мы расстаемся.

Отец Да Коста проводил его до двери. Выходя под дождь, О'Хара застегнул куртку и весело спросил:

— Вам доводилось спрашивать себя, к чему все это? Вся эта жизнь?

— Я постоянно думаю об этом.

— Ну, ответ, по крайней мере, искренний. До встречи в аду, господин кюре.

Он удалился, насвистывая, а Да Коста вернулся в церковь. Когда он вошел в бывшую усыпальницу, там царил полный порядок. Люди уже ушли, Анна спокойно ждала его, сидя на скамье.

— Прости, что оставил тебя, — сказал он, — но мне нужно было поговорить с человеком, знавшим Фэллона. С тем, кто здесь все затеял. Он сидел в пабе на углу.

— И что же вы узнали?

Он помолчал, затем рассказал ей. Когда он закончил говорить, то заметил, что на лице ее возникло страдальческое выражение. Она пробормотала:

— Значит, он не совсем тот человек, каким нам показался вначале.

— Он убил Краско, — напомнил священник. — Хладнокровно убил. В нем нет ничего общего с героями романов.

— Конечно, вы правы, — произнесла она, нащупывая свое пальто, собираясь вставать. — Что вы собираетесь делать теперь?

— Черт побери, а чего ты от меня хочешь? — взорвался он. — Чтобы я занялся спасением его души?

— Это хорошая мысль.

Она взяла его под руку, и они вышли.

Позади конторы Мигана находился старый сарай, на крышу которого вела пожарная лестница.

Фэллон, прижавшись к стене, прикреплял глушитель к своей «чешке», оглядываясь по сторонам. Окна квартиры Мигана на последнем этаже были освещены, а шторы не опущены. Надо было преодолеть двадцать метров. Он видел, как Миган ходит по комнате со стаканом в руке. Один раз к нему подошел Руперт и положил руку ему на плечо. Миган грубо оттолкнул его.

С этой дистанции стрелять было трудно, особенно, когда оружие находится в вытянутой руке, однако такая задача не являлась невыполнимой. Фэллон сосредоточился, сжал «чешку» двумя руками и прицелился в левое окно. Вскоре появился Миган со стаканом, он смотрел на улицу. Фэллон выстрелил.

В комнате вдребезги разлетелось настенное зеркало, а Миган бросился на пол. Руперт, который смотрел телевизор, лежа на диване, живо обернулся. Он вытаращил глаза.

— Господи! Посмотри в окно! Кто-то стрелял в меня!