— Что со мной? — заплетающимся языком спросил Кий. — Почему я в Советной? Был малый приём? Ничего не помню…

— Ты был гневен, князь, — проговорила княгиня Диана, отирая мокрый лоб мужа платком. Зыркнула на дочь: «Молчи!» — и продолжила:

— На княжну кричал, башней ей грозил.

— Девичья Башня не для дочери моей, — пробормотал князь.

— О Тиресии говорил: «Смутьян!»

— И с Тиресием больше распри нет, — с видимым облегчением выговорил князь. Невидимый обруч, сжимавший его виски, распался, и голова стала лёгкой-лёгкой, как после бокала хорошего вина. На дочь глянул благосклонно, милостиво и даже улыбнулся, что случалось нечасто.

— Так о чём же, княжна, ты поведала?

Кира упивалась победой: всего добилась, чего хотела. Успех вскружил ей голову, поэтому, не задумываясь о последствиях, выложила всё, с чем пришла:

— Тиресий сказывал, придёт с юга князь истинный. Я не всё поняла, папа, но запомнила всё: говорил, что назовётся сыном Луны. Что с небес придёт в старый лунный дом, говорил, что он — Змееборца внук. И ещё сказал…

Но тут она опомнилась и закончила совсем не теми словами, которые готовы были уже сорваться с губ:

— И ещё сказал, что мешать ему, всё равно, что воду ножом кромсать.

— Спасибо, доченька, — поблагодарила княгиня Диана, которую упрямый прорицатель Тиресий именовал Гекатой. Что-то странное было в её тоне, но Кира, хоть и отличалась необычайной чуткостью к подобным мелочам, на этот раз ничего не заметила.

— Я бы хотела уехать в Южный Дворец, — заявила вдруг Кира Киевна. Вспомнила, что с неделю тому назад обещала Ольге эту поездку, но так и не собралась просить на то княжьего изволения. Благодушное настроение Кия явно способствовало исполнению замысла, княгиня же Диана должна быть рада после такой стычки с дочерью удалить её под благовидным предлогом и на долгий срок. «На всё лето, — мечтала Кира, — Южный Дворец будет мой».

— Ты поедешь, дочь, — начал Кий, возлагая на голову княжеский венец, но его перебили.

— После праздников, — поспешно вставила княгиня. — Как отпразднуем мы Купалы День, так на полдень ты и отправишься.

Сообразив, что купальскую ночь лучше провести под Кий-городом, да и вода в море на Солнцеворот ещё холодная, Кира решила не перечить, хоть и странным показалось, что мать хочет удержать возле себя строптивую дочь после того, что случилось. Поклонилась молча и вышла, не сказав слов прощания.

— Ты слышал, Гриша? — прошипела княгиня, тщательно закрыв за дочерью дверь. — Слыхал, что голодранец наболтал девчонке? С юга придёт сын Дианы, ждать его надо в старом лунном доме. Ты понял, что надо делать?

— Да, — сумрачно буркнул Кий. — Позови-ка сюда Волкодава. Остальных холуев не нужно, не для их ушей.

Ничего этого княжна не услышала. Не стала, теряя княжеское достоинство, подслушивать под дверями в присутствии белоглазых, но справедливости ради стоит отметить, что не будь стражи в приёмном покое, ни секунды лишней княжна там не задержалась бы. В овладевшем ею беспечном настрое более всего повинны были легкомысленные мечтания о поездке в Южный Дворец и о скорой встрече обещанной. С Ним.

По лестнице потайной взлетела мигом, крутнулась на верхней площадке, ища выключатель, но передумала — гасить не стала. Пусть горит. «Посмотрим, ходит ли здесь кто-нибудь кроме меня, — решила она, запирая зеркальную дверцу. — Молодчина я, просто умница. Разузнала всё, что мне надобно, и Тиресия от беды спасла. Вот ещё бы знать, скоро ль явится, и каков собой мой…»

— Стой! — крикнули сзади, бросились из оконной занавешенной ниши, обхватили плечи.

— Единственный! — пискнула от испуга вслух Кира Киевна.

— Кирка, дурочка, чего кричишь, я это, — пытаясь удержать за плечи рванувшуюся в сторону княжну, шепнула рыжая её подруга. — Кто единственный? Почему не знаю?

— Всегда ты, ведьма, из-за угла бросаешься, — вместо ответа буркнула княжна, вывернулась всё-таки и двинулась через двусветный зал поспешно, чтобы не пришлось объяснять оговорку.

— Ну! Рассказывай. У отца была? — допытывалась Ольга, семеня сбоку, и заглядывая в лицо. — Что хорошего?

«Не скажу я ей. Любопытная. И язык у ней помела длинней».

— Да так, как-то ничего особенного, — опустив глаза, задумчиво рассуждала на ходу княжна, — думаю вот, кого бы взять с собой на лето в Южный Дворец, и кажется мне…

— Да ты что?! — вспыхнула эта рыжая и даже отстала, пришлось княжне остановиться.

— … кажется мне, — протянула Кира, глядя ведьме в глаза. — Что возьму тебя.

— Когда-нибудь я тебя укушу, хоть ты и княжна, — заявила Ольга. Было видно — испугалась не на шутку, что не возьмут с собой.

«Что ж пугаешься, остроглазая? Не княгиня ли за спиной твоей?» — подумалось вдруг Кире. Она присмотрелась к подруге лучше. Нет, показалось. Обычное опасение придворной дамы впасть в немилость по неизвестной причине, не имея даже возможности оправдаться. Во дворце ведьма может чувствовать себя в полной безопасности, но там, за оградой, их, говорят, иногда сжигают.