— Особые условия. Их всего два. Первое: немедленно вернуть на Землю ваших бессмертных.

— Вы опоздали, — оживилась Джоан. — Я выполнила ваше условие до того, как оно было поставлено. Как только поняла, что Джордж обманул меня, уложила баблы на обратный курс и вернула управление автоматическим навигаторам. Второе ваше условие, конечно, касается лично вас. Если вы хотите стать гражданином Земли и получить акции «Грави»…

— Нет, — ответил Волков, — я хочу, чтобы мой «Улисс» реабилитировали и разрешили бы ему пребывание на Земле.

— Только-то? — изумилась такой покладистости капитана «Улисса» практичная Планетарная Машина. Считайте, что ваше пожелание выполнено. Кроме того, я сама предала его земле, сколько мне помнится.

— Прекрасно! — просиял Волков.

— Что прекрасно?! — возмутился Станислав Левицкий. Ему никак не удавалось вставить хоть слово в диалог человека с машиной. — Эскадра фрилэндеров в двух часах пути, на борту у них ракеты и торпеды, с которыми Джоан не в состоянии справиться, а вы печётесь о посмертной реабилитации вашего корабля! Пока мы здесь теряем время, Марта уж наверняка успела… Что такое?

Волков смеялся. Отхохотав в полной тишине, вытер набежавшие на глаза слёзы, похлопал по плечу оторопевшего главного инженера и проговорил с трудом:

— Ох… Извините, Станислав, это нервное. От умственного перенапряжения. Вы правы, пойдёмте разбираться с вашей Матой Хари.

— С кем?

— Была такая танцовщица, — пояснила мужу Барбара.

— И по совместительству шпионка, — добавил развеселившийся капитан реабилитированного корабля.

Путь в коммутационный отсек занял минут десять. Пришлось спуститься с верхнего уровня «Грави-айленд» на самый нижний ярус. Поговорить с Сашей по дороге у Ирис не получилось. Капитан беседовал с главным инженером.

— Что это за чепуха о бессмертии? — спросил Леви, догнав Волкова у дверей конференц-зала. Мисс Уокер, собиравшаяся задать этот вопрос в самую последнюю очередь, вынуждена была уступить первенство, но ответ слушала с интересом.

— Почему же чепуха? — охотно ответил Александр, находившийся в прекрасном расположении духа. Можно было и пофилософствовать. — Отнюдь. Я назвал Жору круглым дураком напрасно, он неплохо обработал Джоан, да и вас всех тоже. Первым делом открыл Планетарной Машине глаза на ограниченность её информации о мире, намекнув, что это результат злонамеренных действий правления «Грави». Убедить её в этом оказалось проще простого. Первый аргумент — управляющий лжёт ей… — Волков оглянулся на Роберта Уокера и продолжил, понизив голос: —…в личном вопросе, лжёт бессмысленно и бесцельно, значит, может лгать и в остальном. Второй аргумент — лжёт Клиффорд, культивирует зачем-то образ врага, изображая фрилэндеров неприглядно и пристрастно, но при этом сам же организует из их числа приток специалистов, готовых служить за вознаграждение в виде социального жилья и синтетической пищи. Выглядит неважно, правда? Лжёте вы, Станислав… Возмущение ваше понятно, но попробуйте посмотреть глазами Планетарной Машины на манипуляции главного инженера: он сознательно держит Княжества «на расстоянии», но при этом способствует торговле с ними. Выглядит это так, будто главный инженер преследует некие корыстные интересы. Если знать судьбу вашей жены, всё становится понятным, но Джоан эта история неизвестна. Очевидно — вы скрываете что-то, но как понять, что именно? В общем, у Жоры было множество очень удобных мелких фактов. Он сплёл из них цельную картину и показал её Джоан под нужным углом.

— Ну и что же? — возразил Станислав. — Джоан вполне могла выяснить отношения с каждым из нас.

Ирис приходилось иногда переходить на бег, пока пересекали зал менеджеров. Нагнав собеседников в очередной раз, она услышала ответ Волкова:

— …дал ей понять, что правление дезинформирует её, чтобы оправдать собственное привилегированное положение. Убедил в необходимости снять барьер, уложить «Грави-айленд» на воду, чтобы дать возможность фрилэндерам вступить в переговоры, а граждан Земли… Ну, это только моё предположение, подтверждённое лишь отчасти.

— И всё же, — понукал его запыхавшийся от быстрой ходьбы Леви.

— Лукаш внушил ей мысль, что каждый человек боится смерти и мечтает жить вечно. Она захотела одним махом осчастливить всех, кто уже владел баблами, а тех, кто ещё таковых не имел, — во вторую очередь, но тоже непременно. Для того и открыла барьер — пустить сюда фрилэндеров. Наверное, Лукаш обещал, что поможет ей организовать отправку новых граждан в рай. Похоже, она собиралась сделать Жору чем-то вроде сторожа райских врат.

— Но при чём здесь рай?

— Ну, как же… Вечная жизнь без забот — чем не рай. Если разогнать бабл до скорости, близкой к скорости света…

— Господи! — вскрикнул Леви, остановившись резко. Ирис тут же налетела на него сзади, что осталось незамеченным. Станислав бормотал растерянно: «Хотела остановить для них время… Какая глупость… Но это же…»

— Пойдёмте, Леви, потом будете ужасаться. Джоан ничего не знала ни об астероидах, ни о метеоритах, ни о жёстком излучении, ни о том, что подавляющее большинство баблов просто неприспособлено для выхода в верхние слои атмосферы, вы ведь сами скрыли от неё… Простите, я не хотел. Лукашу того и нужно было. Он планировал сделать Планетарную Машину виновницей величайшего злодейства, и ему это удалось. Думаю, рассчитывал, что когда Джоан узнает о крушении баблов, легче будет заставить её подчиняться, а если это не выйдет — подоспеют истребители-автоматы и разделают «Грави-айленд», как бог черепаху.

— Так на кого же он работал?! — негодовал Леви, останавливаясь на верхней ступеньке лестницы гостиничного яруса.

— Жора способный парень, — ответил Волков, — легче сказать на кого он не работал. На корпорацию «Грави», к примеру, не работал. Спускайтесь же, Леви, не стойте! Сам он родом из Княжеств, был заброшен к фрилэндерам, там перевербован и отправлен к нам. Действовал независимо от Марты, но кое-что о ней знал. Здесь, добравшись до грависвязи, стакнулся ещё и с наполеончиками из Внешнего Сообщества. Тройной агент! Очень способный мерзавец и умный к тому же. Чуть было не обставил Планетарную Машину.