Шрифт:
Пока Алфьери говорит, на противоположной стороне сцены начинает мерцать слабым, призрачным синим светом телефонная будка. Эдди встает, стиснув зубы.
Ведь рано или поздно, Эдди, Кому-нибудь ее отдать придется.Эдди поворачивается, собираясь уйти, и Алфьери поднимается в сильной тревоге.
Вы потеряете своих друзей, Все отвернутся — даже те, Кто в силах был бы вас понять. Вас будут презирать и те, Кто поступил бы так же, как и вы.Эдди быстро удаляется.
Надо забыть об этом, Эдди!
Контора Алфьери погружается в темноту. Эдди появляется в телефонной будке и — снимает трубку.
Эдди. Я хочу кое-что сообщить. Насчет итальянцев, которые приехали без разрешения. Их двое. Точно. Дом номер четыреста сорок один по Сэксон-стрит в Бруклине. Ну да! Нижний этаж. Что? (Пересиливая себя.) Да, я сосед. Что?
Видно, его о чем-то еще спрашивают, но он медленно вешает трубку. Выходит из телефонной будки как раз в тот миг, когда на улице появляются Луис и Майк. Они пересмеиваются втихомолку над чем-то, что знают они одни.
Луис. Пойдем, Эдди, сыграем в кегли?
Эдди. Нет, мне пора домой.
Луис. Не вешай носа.
Эдди. До скорого.
Луис и Майк уходят, возобновив свой, по-видимому, очень веселый разговор. Эдди смотрит им вслед. Потом, оглянувшись по сторонам, входит в дом, и сразу же в его квартире зажигается свет. Биатрис сидит и шьет детские штанишки.
Биатрис. Где ты так долго пропадал?
Эдди(входя). Пошел прогуляться, я же тебе говорил. (Снимает свою куртку на «молнии», берет лежащую на стуле газету, хочет сесть.) Дети спят?
Биатрис. Да, уже спят.
Пауза.
Эдди(смотрит в окно). Где Марко?
Биатрис. Они решили переехать наверх к миссис Дондеро.
Эдди(поворачиваясь к ней). Они сейчас наверху?
Биатрис. Уже перенесли туда свои вещи. Кэтрин решила, что так будет лучше. Кэтрин права, Эдди. Они не будут тебе мозолить глаза. Они счастливы, и мы будем счастливы тоже.
Эдди. И Кэтрин наверху?
Биатрис. Она понесла туда наволочки. Сейчас вернется.
Эдди(кивая). Ничего, им там будет лучше; весь дом все равно знал, что они здесь живут, теперь уже не от кого прятаться.
Биатрис. Вот и я так решила. Да и, кроме того, не одни они ведь там живут; можно подумать, что они тоже самые обыкновенные жильцы. Хочешь есть?
Эдди. А кто там живет еще?
Биатрис. Два парня. Старуха сдала им другую комнату: она ведь сдает две комнаты. Купила кровати и все, что полагается. Я же тебе рассказывала.
Эдди. Когда ты мне рассказывала?
Биатрис. Не помню, кажется, мы с тобой об этом разговаривали на прошлой неделе. Она хочет открыть у себя что-то вроде маленького пансиона. У нее только нет пока наволочек.
Эдди. Ничего я не знал, ни про какой пансион.
Биатрис. Что ты! Ведь я еще в начале недели одолжила ей большую сковородку. Я же тебе говорила. (Улыбаясь, подходит к Эдди.) Пора тебе прийти в себя, милый, ты за последнее время сам не свой.
Эдди молчит, пристально вглядываясь в пустоту.
(Дотрагивается до его головы.) Знаешь, Эдди, это я во всем виновата, ты уж меня прости. Кроме шуток. Надо было мне сразу поселить их там, наверху.
Эдди. А ты тех парией видала?
Биатрис. Встречаю их на лестнице чуть не каждый день. Парни вроде молодые. А вот ты ужасно выглядишь.
Эдди. Грузчики?
Биатрис. Понятия не имею; от них я слышу только «здравствуйте», а старуха ничего не говорит, я и не расспрашиваю, но на вид они очень симпатичные ребята.
Эдди пристально на нее смотрит.
В чем дело? А я-то думала, что ты будешь доволен.