— Но он и не говорил, что хочет этого?

— Нет еще; я не решилась показаться слишком навяз­чивой.

— Клянусь честью, я не понимаю, зачем тебе быть на­вязчивой. Я пришел к заключению, что ему хочется остано­виться в Нью-Йорке. Уверен, что его сестре тоже. Оста­новка может быть только за деньгами.

— Возможно. Я уже думала об этом. Но что мы можем сделать? Можно было бы выяснить этот вопрос и предло­жить ему взаймы.

— Я берусь поговорить с ним и уладить дело.

— О, Питер, помоги мне в этом, как мужчина.

— Я сделаю это, если ты окажешь мне услугу, как жен­щина.

— В чем дело? Впрочем, в чем бы оно ни состояло, я тебе это обещаю.

— Ладно! — отвечал Питер, — я думаю, ты можешь это обещать, так как это не будет трудно для тебя, сестричка. Дело идет о том, чтобы ты позволила мне познакомить тебя с одной очень симпатичной девушкой, проявила к ней вни­мание и помогла ей, если она будет в этом нуждаться.

Эна усмехнулась:

— И это все? Я думаю, мне кажется, я надеюсь, что могу это обещать. В наше время девушки не особенно ну­ждаются в помощи. Кто она? Видела ли я ее?

— Нет. Ты ее не видела.

— Красива ли она?

Питер ожидал этого вопроса. Эна и все другие девушки, которых он знал, неизменно задавали этот вопрос. Но он почти не знал, что на это ответить.

— Она замечательно привлекательна, — сказал он, — она из тех, на которых обращают внимание в толпе и которым смотрят вслед. В ней нет того, что называется правильными чертами лица, но от нее нельзя оторвать глаз. У нее большие широко раскрытые, темные глаза с поволокой, с огромными ресницами. У нее небольшое круглое лицо и маленький, нежный, вздернутый носик, и красивый рот, да, ее рот красив, без сомнения. Она почти всегда смеется, даже когда несчастна. У нее длинная шея, подобно стеблю цветка, и длинные ноги.

— Боже мой, что за описание! Скажи, ради Бога, кто же это создание?

— Я знаю, что это может показаться странным, но та­кой очаровательной девушки ты еще никогда не видела, и каждый мужчина скажет то же самое. Она — мисс Чайльд…

— Но в списке пассажиров нет никакой мисс Чайльд.

— Может быть, и нет, так как она — одна из моделей Надин; я купил превосходное платье с нее. Это вышло не­ожиданно. Оно называется «новый», нет, «молодой месяц».

Эна на минуту позабыла, что крайне нуждается в содей­ствии брата и начала делать ему строгие наставления.

— Конечно, ты купил это платье, чтобы угодить ей, — этой девушке.

— Нет, конечно, я купил платье, чтобы доставить удо­вольствие тебе. Оно очень красиво. Я взял его к себе в ком­нату.

— Можно себе представить, что подумает об этом при­слуга! Хорошо, я поблагодарю тебя, когда увижу платье. Но что за идея знакомить меня с одной из этих моделей! Лорд Райган говорил, что все они набелены и накрашены, кроме одной, которая некрасива.

— Это и есть моя. Но я считаю, что она красива и даже более, чем красива. Ее глаза, ее улыбка…

— Не говори мне об ее глазах и улыбке. Я не могу зна­комиться с моделью, Петро, я не хочу быть знакомой с портнихой…

— Наша мать была портнихой. А мать отца была прач­кой…

— Тише, ради бога. Нас могут услышать!

— Я не стыжусь того…

— А я стыжусь! Ох, Петро, не будь таким ужасным, именно теперь, когда я действительно нуждаюсь, чтобы ты был милым. И ты умеешь быть милым, очень милым. Пожа­луйста, не вспоминай о прошлом нашей семьи. Это ужасно, это — пятно на нас. Мы должны попытаться стереть его, и мы это можем сделать, при помощи наших денег. Нам выпа­дает благоприятный случай. Тем более мы должны остере­гаться связываться со всякого рода народом…

— Эта девушка — лэди.

Эна вышла из себя. «Они все таковы», — проворчала она. — Вероятно, она дочь священника и ее родители умер­ли, — продолжала она.

— Да, ее мать умерла, — подтвердил Питер.

— Ну, конечно. В чем же нужно помочь девушке? Разве Надин не платит ей жалованья?

— Она договорилась работать у Надин только на время переезда на пароходе.

— О, так говорят девушки всего мира, приезжающие в бедный маленький старый Нью-Йорк.

— Чорт возьми, Эна! Я до сих пор не знал, что в тебе есть что-то кошачье.

Эти слова и огонек в его глазах привели снова Эну в спокойное состояние. Она вспомнила основания, в силу ко­торых ей надо было быть мягкой с Питером. К счастью, она еще не совершила крупной ошибки.

— Ты не понимаешь шуток, Петро! — поддразнила она его, смеясь. — Я не кошка и не свинья, но ты меня немного напугал. Тебе нравится эта девушка?

— Конечно, она мне нравится.

— Ты хорошо знаешь, что я подразумеваю под словом «нравится». И надеюсь, что я понимаю, что ты подразуме­ваешь под этим. Ты всегда склонен сочувствовать каждому существу, которое не имеет столько денег, сколько есть у нас, и нуждается в наших деньгах. Надеюсь, что и на этот нет ничего большего. Если бы ты влюбился в модель от модистки, надо было бы немедля положить этому конец. Мы должны подниматься вверх, а не спускаться вниз.