Шрифт:
– Кто стучит? – спросила Надя, подходя к двери.
– Я, я, – послышался за дверью голос Чернова.
– Что тебе?
– Если тебе, Надежда Андреевна, что потребуется, то постучи в стену, и к тебе придут.
– Хорошо. Какая предусмотрительность! – Надя засмеялась.
С дороги ее стал одолевать сон; она не раздеваясь легла на кровать и скоро сладко заснула.
Всю ночь ей снились хорошие, сладкие сны.
Кавалерист-девица видела себя во сне на ратном поле на лихом коне… Кругом ее смерть, ад, тысячи жертв, а она невредима… За храбрость и беспримерное мужество ее представляют к высочайшей награде.
XIX
Василий Чернов отпустил своих сообщников, предварительно рассчитавшись с ними.
Хлопушка и Косой в тот же день пропили все деньги, которые получили, и без копейки пешком вернулись в Сарапул.
Сам Чернов остался стеречь свою жену.
Утром Дурова проснулась очень рано; она привыкла вставать чуть не с петухами. Захотела она отворить дверь, но дверь из сеней была заперта на замок, а ключ хранился у Чернова.
Молодая женщина не стала стучать, а подошла к окну и стала в него смотреть. Только что забрезжил свет; в деревне была тишина; крестьяне, пользуясь свободным временем, не торопились рано вставать, чтобы не жечь зря огня.
У Нади явилась мысль вышибить двойные рамы и уйти.
«Но куда я уйду? – рассуждала она. – От деревни до города далеко… Теперь не лето, замерзнешь как раз, а то волки растерзают… Нанять подводу – пожалуй, со мной никто не поедет».
Надежда Андреевна решилась выждать более удобного случая к бегству.
В продолжение дня к ней в избу несколько раз входил Чернов; он принес ей обед и чай. Бесконечное число раз он просил и умолял ее примириться и жить с ним.
Наде было противно слушать, и она, не отвечая ему, уходила за перегородку.
Как-то, сидя у окна, она увидала, что мимо избы едет в открытых санях какой-то офицер; молодой женщине удалось хорошо рассмотреть его, так как лошади шли шагом. В офицере она, к удивлению и радости, узнала князя Дмитрия Шустова, которого она во время сражения спасла от неминуемой смерти.
Надя начала громко стучать в окно, чтобы обратить внимание князя.
Она не ошиблась. Князь услышал и приказал своему вознице подъехать к окнам Гаврилиной избы.
Надя быстро выбила стекла из рамы и в разбитое окно, высовывая свою голову, радостным голосом проговорила:
– Здравствуйте, князь!
– Боже, кого я вижу! – воскликнул с удивлением молодой князь.
– Узнали?
– Еще бы! Но скажи, Дуров, как ты очутился здесь?
Он принимал Надежду Андреевну за мужчину.
– Я – в заключении, князь.
– Как? Что ты говоришь?
– Да-да, спасите меня, выручите из неволи, – меня здесь держат под замком.
– Кто осмелился?
– Один родственник.
– Приказывай, что я должен делать, – я весь к твоим услугам.
– Увезите меня отсюда.
– С восторгом.
Князь Дмитрий получил отпуск для поправления своего здоровья и ехал к матери в деревню; по дороге он прожил несколько дней в имении своего товарища, которое находилось недалеко от города Сарапула; возвращаясь оттуда, князь Шустов должен был проехать через деревню Марфино, где совершенно случайно и столкнулся с Дуровой.
Ехал он в сопровождении денщика и двух крепостных слуг; все они были хорошо вооружены.
Князь со слугами вошел в ворота и направился к двери; она была на замке.
Навстречу ему вышли Чернов и Гаврила.
– Как вы смеете держать под замком офицера? – грозно крикнул на них Шустов.
– Никакого офицера мы взаперти не держим, – спокойно ему ответил Чернов.
– Кто же там?
– Моя жена…
– Да он сумасшедший!.. Сбивайте замок! – приказал молодой князь слугам.
Замок был сшиблен; дверь отворена.
– Выходите, Дуров!
Надя поспешно накинула на себя плащ и вышла в сени.
– Едемте! – крикнул ей Шустов.
– Стойте, по какому праву вы увозите мою жену? – загораживая им дорогу, вне себя от гнева, воскликнул Чернов и схватил лежавший в сенях топор.
– Прочь с дороги! Иначе я застрелю тебя, негодяй!
Князь Шустов прицелился в Чернова.
– Заберите у него топор!
Слуги князя набросились на Чернова, вырвали у него топор, а самого его впихнули в избу и приперли дверь засовом.
Гаврила стоял молча, понурив голову; он боялся и рот разинуть перед важным барином – князем Шустовым.
– Едем же, Дуров! Ты мне дорогой расскажешь, как ты очутился под замком!
Надежда Андреевна, князь Дмитрий и его слуги, никем не остановленные, сели в сани, запряженные лихой тройкой; кони рванулись и понеслись.