Ответом ему был лишь скептический взгляд дроптэна: "Что мне за дело до ваших легенд?"

– Одним из Десницы является Хранитель Лиалин, - не моргнув глазом, продолжил Варкула.
– Мне известно, что Кочевник уже пришел в наш мир, а Целитель сейчас максимально уязвим. Если сейчас подтолкнуть их друг к другу, Десница будет разрушена, а путь к нашему триумфу открыт!

Каундарук нервно ударил мощным хвостом по полу. Сайрийец начинал его раздражать. Эта некоролевская привычка - единственное, что осталось с ним, когда закончилось детство. Он вылупился последним из всей кладки, самым хилым, но вопреки всем законам именно ему предстояло стать Вождем. Будучи с детства предоставленным самому себе, Каундарук часто далеко уходил от Родового Гнезда. Тот вечер был самым обычным. Как всегда, поругавшись со старшими братьями, он отправился в прерии на всю ночь, чтобы поохотиться. Когда за спиной раздался оглушительный взрыв, Младший из Рода не сразу понял, что произошло. Лишь после того, как рассеялся дым, и, ошалевшему от страха взору предстали серые руины родного гнезда, Каундарук понял, что остался один. Выжившие, конечно, были. Покалеченные, совершенно недееспособные родственнички... Их было в достатке. Но ни родители, ни один из 16 братьев, ни сестренка не выжили. В последующие несколько дней он занимался только поиском убийц. Нашел. В три последующих дня Каундарук избавился от изувеченной родни и занял престол, провозгласив Диахриар - стольным городом Каранту. С тех пор к нему намертво приклеился титул Кровавый... Однако мало кому известно, что во время той погони рядом с ним был рось. Тот самый, что не дал гнездовикам прикончить последыша, и самостоятельно выходил малыша. Именно он помог Каундаруку унять ярость и горе от потери семьи, именно он залечил его раны, полученные на кровавой охоте. Именно он не одобрил расправу над искалеченным Гнездом и ушел...

Жестом подозвав служанку, Вожак приказал позвать Фэнтэпа - своего поверенного и военачальника.

– Ты зря потратил мое время.

Услышав ответ Вожака, Лано мысленно улыбнулся и собрался встать. В этот момент в приемную залу вошло огромного роста чудовище. Черный гребень его воинственно торчал, под темной кожей играли мышцы.

– Звал?

Каундарук медленно качнул головой в сторону сайрийцев:

– Проводи наших гостей к выходу.

Однако Варкула не спешил подниматься со своего места. Переступив через гордость, он произнес чеканя каждое слово:

– Прежде чем, гнать, до конца выслушай. Потом решишь: гнать нас или нет!

Черный коготь вырезал на ручке трона символ гнева. Тонкая металлическая стружка упала на пол.

– Убирайтесь!
– это был скорее звериный рык, чем приказ.

Сайрийцы торопливо покинули тронный зал. Фэнтэп сопровождал их на всем пути, копьем и рыком указывая кратчайший путь из города. Но у самых ворот, он вдруг остановился:

– Я слышал, что ты сказал Вождю, - тихо пророкотал он.
– Каундарук Кровавый не должен был стать нашим вождем. И то, что он сидит на железном троне, так и не сделало его истинным правителем. Мы больше не покоряем миры. Великие воины промышляют презренными грабежами! Нашему буйному нраву нужен выход, но Каундарук смертью карает любое проявление агрессии. Но это наша суть! Это огонь в нашей крови!

Когти Фэнтэпа в бессильной ярости скребли землю, оставляя глубокие канавы.

– Всему виной Хранитель Дневного Света. Лишь раз Каундарук поступил верно! Когда перебил свою родню, избавившись от соперников и обузы. Но Хранитель не одобрил этого. Расставание с росем изменило Вождя до неузнаваемости! Но нам не нужны высокие технологии и наука! Все это нам давали покоренные нами народы! Нам нужны битвы! Мы воины, а не ученые! Ты хочешь убить Хранителя? Я готов тебе помочь! И хоть я и сам этого хочу - все же потребую услугу взамен!

Варкула удовлетворенно улыбнулся. Сон, как всегда, оказался в руку.

Глава  8

Соун быстро потер ладони друг о друга, пытаясь согреться. С ночного темно-синего неба накрапывал мелкий ледяной дождик. Эскид натянул на голову капюшон и, перекинув через плечо тяжелый рюкзак, поспешил к пришвартованному на 34587 линии быстроходному торговому браже. То, что перелет был незаконным Соуна не слишком волновало. Легальный транзитный рейс до Айвиенсу ожидался только через 5-6 дней в связи с тревожной обстановкой на пограничных мирах... и все такое... Соун тогда даже не дослушал диспетчера, развернулся на середине фразы и отправился искать того, кто готов будет за хорошую плату взять с собой незарегистрированного пассажира. Искать особо долго не пришлось. Мрачный, видимо недавно из запоя, владелец какого-то торгового судна без лишних вопросов согласился взять его, заломив при этом такую цену, что у Соуна глаза на лоб полезли. Вообще-то он не любил торговаться, считая это недостойным занятием. Тем сильнее было его удивление, когда сидя на сыром от дождя камне и подсчитывая расходы, он вдруг почувствовал удовлетворение от осознания того, что ему удалось-таки уговорить владельца сбросить треть цены. Но и оставшиеся 2/3 были просто грабительскими.

Они взлетели за два часа до рассвета. И хотя Соун готов был бы поклясться, что офицер КС узнал его наверняка, обе ступени пограничного контроля были пройдены без особых проблем. Корабль слегка встряхнуло на выходе из гравитационного поля Ки'ко, и транспортное средство покинуло пределы родной солнечной системы.

Каюта механика, вместо которого он был оформлен, находилась в дальнем конце коридора у самого машинного отделения. Соун бросил рюкзак с вещами в угол и развалился на жесткой кровати. Постель пахла сыростью и дезинфектором. Но ни это, ни приглушенный рокот устаревших двигателей не сумел помешать ему заснуть. Беспокоиться больше было не о чем. Впереди оранжевые пляжи, красивые подружки, заботливые тетушки и ни одного военного на триста кард вокруг! А потом он вернется домой и вернет себе Эшору... Все равно им с белобрысым не быть вместе.

Даже в кошмарном сне Соун не мог представить себе худшее наказание, чем безделье. Первые сутки он просто спал. На вторые - облазил весь звездолет с верхней палубы до нижней. Дважды чуть не получил по шее, еще дважды чуть сам не навалял, за что третьи и четвертые провел под арестом.

Начиналось утро пятого дня. Соун перевернулся на другой бок и уронил голову на помятые страницы очередной инструкции, на этот раз для капитана.

Спальную полку тряхнуло так, что Соун едва не оказался на полу. Второй толчок отбросил его в другой конец каюты, разбросав в воздухе пожелтелые листы должностных инструкций и руководств. Заскрежетало железо.

Кое-как разыскав под обломками мебели свой походный рюкзак, эскид принялся стремительно вооружаться. На запястьях заняли свои привычные места липвер и андот. Стряхнув пыль с гимнастерки и застегнув все до последней пуговицы, Соун выскочил из каюты. На верхних палубах слышались выстрелы и крики. В коридорах было полно дыма. Эскид проверил боеготовность стреттера и устремился наверх.

Их было много, как насекомых в помойном ведре... Повсюду валялись изувеченные тела. Но там, в рубке управление еще звучали выстрелы. Соун врезался в самую гущу. Он смотрел, но не видел, слышал, но не слушал... Руки сами делали то, чему их учили столько лет. И стало тихо...