В следующем году Иван — уже комбриг и командир 2-й авиационной армии особого назначения. 9 февраля 1939 года Герою присвоено звание комдив, а 14 апреля он назначается начальником разведывательного управления Красной Армии [всю советскую военную разведку возглавил выходец из запорожской сельской глубинки] и заместителем наркома обороны СССР.

В авиацию [уже в чине генерал-лейтенанта] Иван Иосифович вернется в сентябре 1940 года — на должность командующего ВВС Дальневосточного фронта. А в январе 41-го станет заместителем начальника главного управления ВВС Красной Армии по дальнебомбардировочной авиации.

Весной 1941 года под его началом была проведена проверка авиационной бригады, расквартированной в Запорожье.

Командир бригады уверенно доложил о готовности подразделения выполнить любое боевое задание днем и ночью, при любых погодных условиях. В полночь генерал Проскуров поднял бригаду по тревоге, поставив ей задачу произвести учебное бомбометание одной эскадрильей по полигону.

При возвращении с задания летчики пренебрегли высотой: три экипажа, пролетая над Донбассом, врезались в терриконы.

Началось следствие, которое в конечном итоге показало полную невиновность дальнебомбардировочного генерала в случившемся.

Тем не менее…

Виновен… во всем!

2 июня 1941 года, вынужденно оставаясь не у дел, генерал пишет Сталину, который, кстати, лично распорядился привлечь его к суду [сохранился автограф вождя]: «Родной товарищ Сталин. Не в силах больше выносить вынужденное безделье, продолжающееся вот уже два месяца, особенно в свете изложенных в передовой «Правды» от 31 мая, требований к большевику — набрался смелости обратиться к Вам.

Приказом МКО меня сняли с работы и предали суду за преступное распоряжение, повлекшее за собой гибель людей и самолетов. Следствие и суд располагали неопровержимыми документами и десятками свидетельских показаний о том, что:

Погода соответствовала требованиям полетной службы ВВС по уровню подготовки, посланных в полет экипажей (есть протокол экспертизы).

Никаких преступных распоряжений и действий с моей стороны не было, а что гибель людей и самолетов произошла по причине вопиющей недисциплинированности двух ведущих командиров.

Решением суда мне объявлено общественное порицание, и я принял его, как должное, т. к. при любых условиях, я безусловно несу ответственность за действия своих подчиненных. Так закончилось судебное дело. Прошло уже три недели после суда, а всего около двух месяцев, как я бездельничаю. Все вокруг кипит. В народном хозяйстве и в Красной Армии идет напряженная работа, а я здоровый, полный сил человек, бездельничаю. К тому же, в прошлом году я пережил такой же трех месячный период испытаний, за что Вы меня ругали.

За что все это? Клянусь Вам, родной товарищ Сталин, что нет и не будет у меня других мыслей и целей, как неустанная работа на дело укрепления нашей Родины, все свои силы и способности отдавал и отдам нашей партии и народу. Неужели я виновен в том, что все время пребывая в партии и Красной Армии, на порученных мне участках работы дерзал, требовал и добивался лучших результатов работы, а уровень подготовки дальней авиации и стоящие перед ней задачи, требовали решительных мер. Именно это и заставляло меня подымать полки в воздух не при солнечной погоде. И теперь я считаю это совершенно правильным, т. к. главнейшей задачей подготовки авиации, является качественная подготовка. Я привык учить показом, что к несчастью закончилось на сей раз неудачно. Моя работа, конечно, имела недостатки, но это же не значит, что мне нельзя доверять другую, какую угодно по масштабу и ответственности, вплоть до рядового летчика. Мои обращения по команде ни к чему не привели.

Одно прошу Вас, родной товарищ Сталин, помогите мне встать в строй, куда угодно и на какую угодно работу. Нет больше сил терпеть это вынужденное безделье.

Член ВКП (б) с 1927 г. Генерал-лейтенант авиации И. Проскуров».

Вождь, вроде бы, смилостивился: в середине июня Иван Иосифович получает назначение на должность командующего ВВС 7-й армии, дислоцировавшейся в Карелии.

Перед убытием в армию, которое было намечено на 22 июня, генерал успевает отдать приказ немедленно убрать самолеты с основных аэродромов.

А через пять, как я уже говорил где-то в начале материала, дней после начала войны — 27 июня 1941 года, генерал-лейтенант Иван Проскуров был арестован и обвинен в том, что «являлся участником военной заговорщической организации, по заданиям которой проводил вражескую работу, направленную на поражение республиканской Испании, снижение боевой подготовки ВВС Красной Армии и увеличение аварийности в Военно-Воздушных Силах».

По сути, генерала обвинили во всем, в чем только возможно было обвинить. Фактически Сталин и его окружение искали [и нашли, по их мнению] виновных в начале войны с немцами. В одно время ведь с Иваном Иосифовичем были арестованы [вслушайтесь в звания и должности]: