– Спасибо тебе за то, что ты спас моего воина, - непонятно как, но Стас понял ее и даже сам смог ответить.

– И тебе спасибо за то, что ты спасла мне жизнь, - промямлил он, про себя размышляя о том, что валькирия была чем-то похожа на Милу Йовович.

– Кто ты, пришелец?

– Стас. А вы кто?

Валькирия усмехнулась:

– Мы - ангелы смерти. Мы провожаем погибших воинов в Вальхаллу, в рай. Туда, где они найдут отдых и удовлетворение желаний. И еще мы помогаем Одину бороться с великанами. Они давно досаждают Мидгарду.

– А ты за главную?

– Да, я предводительница валькирий - Сигрдрива.

– Сигрдрива, - повторил Стас шепотом.

Он задумался на пару секунд, а потом внезапно выдал:

– А можно я поеду с вами бороться с великанами? Я хочу, чтобы ты сама отвела меня в Вальхаллу.

– Это не твоя битва, чужестранец, - с ухмылкой ответила рыжая.

– Но это твоя обязанность. Пообещай, что именно ты отведешь меня в рай, - загорелся Стас.

– Я клянусь, - ответила Сигрдрива.

Ну, в общем, ясно, что Стас весь день ходил под впечатлением от увиденного. Мы с Михой ему позавидовали - вот приснится же такое. Он, кстати, пытался разобраться, в чем суть и вообще к чему такое снится, но ему не удалось озариться ни одной догадкой.

С утра мы въехали в цветастый и пропахший рыбой Берген. Туристического народа было много, приходилось работать локтями и по-московски чихать на очереди. На пристани люди спрессовались настолько, что можно было ходить по головам, как на рок-концерте. Не без русской смекалки, нам удалось протиснуться в старую забегаловку на первом этаже пестрого красного дома и перекусить семгой под белым соусом. Кстати, на будущее, смекалка заключалась в том, что Миха с рюкзаком подсел за столик к парочке, которая заканчивала кушать, и терпеливо дождался, когда они отслюнявили свои кроны за обед и ушли. Хотя его присутствие их, конечно, поторопило. Ну ладно, не обжираться приехали. Звонок звенит, пора бежать на паром или в сувенирную лавку, там уже дефицит кружек с близкими сердцу норвежца силуэтами города. А мы тут же переместились к Михе, хотя у бара толпилась плотная очередь из туристов, ожидающих, пока чей-нибудь стол освободится.

После обеда мы рванули из города и направились в горы к леднику. Там мы рассчитывали заночевать. Как только мы отъехали от моря, погода окончательно испортилась. Нас накрыло паутиной тумана и мы, как слепые, почти на ощупь пробирались вперед, держа крейсерскую скорость не выше двадцати километров в час. Навигатор наворачивал петли, и мы догадались, что начали подниматься в горы. Вдруг, как-то резко туман слетел и мы увидели зеленые просторы мха с кучками снега, камни, озера и голубое небо - это Хардангервидда, национальный парк. Мы притормозили неподалеку от какой-то турбазы, состоящей из пары ярко-красных лачужек, и стали расставлять палатку. На самом деле, мы устали, замерзли, нас мучили жажда, голод и тошнота одновременно, внутренности как будто свернулись морским узлом, а зрение и слух периодически зависали, как плохой интернет. В общем, мы решили поужинать и лечь спать, ни на какие прогулки сил не оставалось.

Перед тем, как улечься, Миха долго копался в вещах, перерыл багажник машины, и, наконец, нашел то, что искал, извлек на свет небольшую складную лопатку. Он устроил ее рядом с собой, а также прихватил фонарик, нож и карту и нагромоздил все эти туристические гаджеты возле подушки. Приготовился. Было еще светло, когда мы легли спать.

17 июля

одиннадцатый день путешествия

Я открыл глаза и увидел, что кругом все колюче белое. Осмотрелся. Я один, забытый и брошенный, где-то в Арктике. Вокруг была ледяная пустыня. Снег, лед на верхушках холмов, туман клочками и гудки порывистого ветра. Ни одного цветного или просто темного пятна. Белое безумие. Я прошелся до ближних холмов, осмотрелся и остановился, как вкопанный, когда увидел, что ко мне приближается какая-то фигура. Туман искажал силуэт, и я смог понять кто это, только когда человек притормозил в пяти метрах от меня. Это была женщина. На ней было длинное белое платье, как сарафан, но с широкими рукавами. Гладкие черные волосы достигали лодыжек. Также у нее были черные по-азиатски суженные глаза и белая, почти голубая кожа. И... она была красива. Хотя вызывала страх. Ну, зрелище извержения вулкана тоже бывает красивым, а по факту-то ведь - это кошмар.

– Что ты здесь делаешь, человек?
– раздался ее голос.

Не понравилось мне что-то ее обращение. Но я не стал ей указывать, что это как-то неприлично, так обращаться. Да, я - человек, не крокодил. Вроде это заметно. Зачем акцентировать?

– Я не знаю, как попал сюда.

– А, твое подсознание бродит по закоулкам ада, - объяснила женщина.

Хорошая, светлая мысль. И как же я раньше не догадался, куда попал?

– Вообще-то, я это место представлял по-другому. А где я на самом деле?

– Это Нифльхейм. Один из первых проявленных миров, зародившийся в бесконечном хаосе. Я - Хель, повелительница этого мира.

– И как же ты тут выживаешь? Я бы сменил страну.

Женщина громко засмеялась.

– Я и есть - все то, что вокруг. Я пребываю бесконечно в каждом кристалле льда, каждой капле тумана и снега. И в моем мире не может находиться никто. Взгляни - твои руки стали фиолетовыми. А лицо побелело и сливается с пространством. Нифльхейм поглощает тебя.

Я вздрогнул и уставился на свои руки. Действительно, кожа распухла и приняла скучный лиловый оттенок. Я потрогал лицо и ничего не почувствовал, непонятно, то ли отморозил руки, то ли... моего лица не было...

– Тебе надо возвращаться туда, откуда ты прибыл, - сказала Хель, - Если ты задержишься еще хоть немного, то распадешься на кристаллы.

– И как мне это сделать?
– прохрипел я.

– Иди за мной.

Она прошла мимо и направилась к дальним холмам. Только тут я заметил, что она не шла, она летела над дорогой на высоте пятнадцати сантиметров. Дрожь пробежала по, и без того, съеженной моей спине. Я задыхался и бежал за этой "отмороженной" женщиной, боясь, что вот-вот отвалиться какая-нибудь часть тела. Хотя, странно, до того, как она мне сказала, что я пофиолетовел, я не чувствовал холода.