– Где твой мешок?
– этот вопрос заставил Миху опомниться.

– У меня нет, - парень остолбенел.

– А как же ты наберешь золота?

– Я же говорил, что он - дилетант, - сказал тролль, загребавший себе лопатой в мешок золотого песка.

– У вас есть лишний? Может, какой-нибудь маленький пакетик, ну или платочек. Хоть что-нибудь?

Тролли в конец расстроили его. Они уже набрали себе по мешку и были готовы уходить. Миха подумал было сложить песок в одежду, но с удивлением увидел, что был в одних трусах.

– Ну, снимай портки, туда и складывай. Много, конечно, не уместиться, но хоть что-то, - тролли ржали, как лошади.

– Что же делать!
– кричал Миха, не в силах оторваться от сундучка. Он пытался его поднять, но тот был слишком тяжелым для одного человека.

– Это карма, парень, - философски заметил тролль.

Своими криками "что же делать!" он нас разбудил в шесть утра. Мы выслушали историю и посоветовали ему не есть много на ночь. Стас тоже с утра был малость контуженный, нам ничего не сказал, но было понятно, что опять видел Сигрдриву во сне. Судя по его печальным глазам, она никак не хотела проводить парня в Вальхаллу. Хотя, на кой..., ему сдалось это дремучее место? Тем более, что сначала надо помереть, чтобы там оказаться. Живых туда валькирии не водят. Мы с Михой порассуждали вслух на эту тему, но Стас не стал с нами обсуждать этот момент. Не понимаю, как он для себя решил этот нюанс? Наверно, если бы Сигрдрива просто согласилась бы с ним переспать, он бы перестал грезить Вальхаллой.

Утром мы собрали вещички, затолкали палатку в машину и отправились на юг в провинцию Ругаланн, собирались погреть кости на берегу моря в нефтяной столице Ставангере. В общем, путь неблизкий. Да и в принципе наше путешествие уже клонилось к завершению. И настроение поэтому было на нуле. Стас и Миха не брызгали волнами оптимизма. Миха потратил последние деньги со своей карты, чтобы скачать в смартфон совершенно не нужный ему русско-голландский словарь, и дотошно всю дорогу в нем ковырялся, выискивая тайные ингредиенты в печенях. Стас видимо обдумывал последний сон и, кстати, обмолвился, что в нем было: он вместе с валькириями освободил какую-то крепость от великанов, потом был пир, а потом Сигрдрива попросила его помочь ей снять доспехи. Сказал, что на этом сон кончился. Ладно, мог бы вообще не рассказывать.

Наша дорога дергалась непрерывной синусоидой вдоль берега зеленого фьорда. Со скал по-прежнему стекали водопады, холодная зелень окутывала горы, спускались и расступались туманы. Поели в придорожной закусочной. Давно так вкусно не питались - сосиски, пюре и огромная чашка кофе. После обеда пошел дождь. Мелкие зудящие капли катались по лобовому стеклу и от них жалобно всхлипывали уставшие дворники. Набрели на какую-то ярмарку, припарковались рядом и пробежались по рядам с местными деликатесами и поделками. Ничего не купили, но намочили обувь.

До Ставангера в тот день мы так и не добрались. Присмотрев хорошую площадочку на вершине, так что открывался вид на изгиб фьорда, мы решили раскинуть лагерь и под нескончаемым нудным дождем долго копались со скользкой палаткой. Вечером смотрели фотки и пили кофе на вскипяченной на костре воде. Так, кстати, вкуснее. Легли спать, когда немного потемнело.

18 июля

двенадцатый день путешествия

Меня разбудил Миха.

– Стас, - прошипел он.

– Что Стас?

– По-моему ему плохо.

– Что?
– по вытаращенным Мишкиным глазам я понял, что что-то случилось.

Стас сидел снаружи у палатки и смотрел в землю. Я выполз вслед за Михой и, увидев друга во вполне здоровом состоянии, сначала успокоился.

– Стас, еще рано. Что встал?

Он не отреагировал. Я толкнул его в плечо. Ноль реакции. И только тут я заметил, что у него были какие-то странные глаза. Он уставился в одну точку на земле и не моргал. Дальше - больше. Он помимо прочего еще что-то тихо бормотал. Мы пытались разобрать, но ничего не поняли. Миха предложил сварить кофе. Мы, конечно, выпили и поели, а Стас остался на своем месте и ни на что не реагировал, даже на вкусный запах кофе и жареных на костре сосисок. Мы попытались его поднять и посадить в машину, но он упрямо не сдвигался и продолжал что-то нашептывать.

– Что будем делать?
– Миха даже не старался говорить тихо. Стас явно был не с нами и нас не слышал.

– Наверно, надо звонить.

– Куда? В полицию?

– Причем здесь полиция? Это медицинский случай. В страховую надо звонить. Пусть они и решают.

– А может до дома все-таки как-нибудь доберемся? Затолкаем его в самолет, а в Москве уже 03 вызовем?

– Он же не хочет. Мы даже не можем его в машину посадить. Это, во-первых. А во-вторых, если он в таком виде придет на паспортный контроль, то мы все уже до дома точно не доберемся.

– Ладно, - хмыкнул Миха.

– Что ладно?

– Звони.

– Спасибо. Дал добро. Притащи нашу страховку, а я мобильный принесу.

Чувствовали мы себя гадливенько, такое ощущение, что друга сдали. Хотя он вроде этого и не понял. После звонка из нашей страховой в местную клинику, к нам приехала неотложка - яркая желтая машинка со спецсигналами, которая при подъезде трубила, как иерихонские трубы, возвещающие о конце света. Санитары утрамбовали Стаса внутрь, а мы следом поехали на своей. Приехали в какой-то небольшой городок в далеком пригороде Осло. В больнице Стаса продержали два часа, а потом нам сообщили, что придется его везти в психиатрическую клинику в Осло, у них на месте не оказалось опытных психиатров. Тут что-то мы с Михой занервничали. Мы думали, они сделают ему капельницу или какой-нибудь укол, и он выйдет к нам, злой и здоровый. А оказалось, все было запущено.