Хель взлетела на холм. Который оказался вовсе не холмом, а спрессованной льдиной. Я поднялся к ней и увидел, что впереди все в таких же льдинах. Они громоздились друг на друга, терлись, трещали. Оказывается, дальше было море и оно теплым приливом сваливало айсберги в кучу. За морем вдалеке виднелась земля. Над ней вились клубы черного дыма, а на поверхности вспыхивали вулканы. Иногда сквозь копоть дыма проступали рыжие языки огня.

– Это Муспельхейм. Край огня. Мой вечный противник, - сообщила Хель, - Второй из проявленных миров. Его жар вечно топит мои льдины, а они трутся краями и издают искры, которые питают ваш мир энергией.

Я заметил, как один из вулканов изверг бардовую порцию магмы и запыхтел серым смогом.

– Мне нужно туда?

– Нет. Твой мир - там, - она указала рукой налево.

Там между двух миров, посреди взволнованного моря трепетал чудный зеленый островок. Отсюда издалека можно было даже заметить его высотки и самолеты, снующие над городами.

И мне что-то так туда захотелось, так меня потянуло. Даже если там всего один город, ну пусть хотя бы Таганрог, я всю жизнь буду рад, что нахожусь в том месте.

– Как мне добраться до моего мира?

– У берега моря бьется о льдины лодка, бери ее и плыви, - проинструктировала богиня.

– А может, есть какой-нибудь другой способ?

– Боишься воды? Это не время страха, это - твое время. Плыви отсюда и не оглядывайся.

Я неуклюже по изломанным айсбергам спустился вниз и увидел маленькое одноместное каноэ с веслом. Не внушало оно мне доверия. Какая-то туристическая ветошь. Я оглянулся назад. Хель стояла на вершине льдины и смотрела на Муспельхейм.

– А откуда здесь эта лодка?
– я бесцеремонно прервал ее медитацию.

– Ты взял ее с собой. Это зацепка для того, чтобы вернуться домой.

Значит, я подготовился. Ну, это уже хорошо. Но почему бы тогда не взять самолет? Или, на худой конец, яхту с мотором. Ну нафига мне это каноэ с веслом? У меня же руки отвалятся, пока я догребу.

– У тебя больше нет времени, - крикнула Хель, - Ты видишь пыль на руках? Твоя кожа начинает распадаться.

Действительно, мои руки по локоть были в чем-то белом, как будто я окунул их в муку. Я мигом плюхнулся в каноэ, схватил весло и загреб к заветному острову. По дороге я обернулся. Повелительница Нифльхейма все еще стояла на вершине. Я почему-то подумал, что может она и не боится воды и холода, но и у нее есть страх. Она боится Муспельхейма. Может быть эти "проявленные", как она выражается, миры, и возникли тогда, когда появился первый страх? Мне тогда показалось, что я знаю наверняка, что на противоположном конце моря сейчас так же стоит страшная и прекрасная женщина с черным от дыма лицом и волосами покрытыми пеплом, и смотрит сюда, на Нифльхейм, и кровь ее застывает от страха.

Миха проснулся, когда услышал гнусавые голоса, доносившиеся снаружи. Он схватил лопату и выбрался из палатки.

– Добыл лопату?
– поинтересовался тролль.

Миха кивнул, с гордостью потрясая в воздухе своим садовым инвентарем.

– Тогда пошли.

По узкой, путающейся как лабиринт, тропе тролли направились в горы. Миха шел последним. От гнусавого голоса певших на непонятном языке троллей, у него начинало звенеть в голове. Он матерился вполголоса и постоянно спотыкался, когда кто-нибудь из его спутников брал особо высокую ноту. Тропа черной змеей проскользнула между валунами и скалами, и, наконец, замерла и свернулась кольцом перед входом в пещеру. Тролли зажгли факелы и по одному оперативно юркнули в пещерку. Миха еле втиснулся в узкий проем грота и, согнувшись пополам, почти прижимая затылок к потолку, пошел за ними. Золотокопатели бодрой цепочкой начали спускаться вглубь горы. Тролли высвистывали какую-то зловещую мелодию и Миха попросил их заткнуться.

– Слышь, малыш, ты чё?
– обернулся к парню тролль, - Грига не знаешь?

– Ну не знаю и чё?

– Дилетант, - хмыкнул идущий впереди тролль, - Зря мы его взяли.

– Не зря. Григ - композитор, автор "Пер Гюнта", - внезапно, выпалил Миха, - Просто я не люблю отрывок "В пещере горного короля", может вы лучше "танец Анитры" насвистите? Как-то повеселее будет.

Тролли переглянулись, а Миха почувствовал, что у него пересохло во рту. Что это? Память прошлых жизней? Откуда он это знает? Что, на хрен, происходит? Его подменили, а он об этом не знает?

– Ну, вы меня поняли, - кивнул он и знаком показал, что пора бы двигаться дальше.

Тролли действительно сменили музыкальную тему и начали насвистывать другой отрывок той же оперы. Миха тронулся за ними, ломая голову, откуда он знает Грига. Ну, откуда бы ни было, подсознание не подвело и вовремя подбросило нужную инфу.

Наконец, кладоискатели забрели в довольно большой полукруглый грот и начали окапываться. Тролли воткнули факелы в землю, немного поспорили над картой и наметили место раскопок. Главный очертил лопатой кружок и показал остальным весь, так сказать, фронт работ - полтора метра в диаметре. Миха покривился, но с видом опытного копателя, немного раздвинул двух суетившихся у линии троллей, и вдолбил острие лопаты в землю. Работа началась. Тролли копали суетливо, постоянно отвлекались, помогали друг другу и много болтали. Миха тоже не показывал верх мастерства, еле ворочая битые камни и песок. Он уже подумывал, что придется прийти еще и в следующую ночь, но тут у одного из троллей лопата воткнулась во что-то жесткое, раздался лязг железа и звон, как из полного гвоздями ведра. Миха громко сглотнул слюну. Тролли подхватили и вытащили наружу металлический сундучок. Миха присел на корточки рядом и любовно обтер сундучок руками.

– Ключ?
– осведомился он у старшего.

– Ключа нет. Открывай.

Миха распахнул сундук и вздрогнул. В глаза брызнул огненный свет золота. В сундуке был золотой песок. Миха запустил руку внутрь и, чувствуя, как металл ласково обволакивает его конечность, зажмурился от удовольствия.

– Времени мало. Складываем добычу в мешки, - раздавал указания старший тролль.

Миха вытащил руку - кисть была в перчатке золотой пыли. Металл переливался и мерцал, и так и давался в руки.