– Наверное, Роман Игоревич по своему обыкновению был слишком велеречив и тактичен, - Ильин бросил быстрый взгляд на своего помощника.
– Я его понимаю. Что ж, попробую говорить конкретно. На сначала позвольте мне предложить вам один маленький тест, - Ильин достал из ящика стола фотографию и показал мне.
– Мне говорили, что вы обладаете феноменальной памятью, совсем как ваш прадед Андрей Антонович Кузнецов.

– Дался вам мой прадед! Я только сегодня узнал, что он мой предок.

– И вы должны этим гордиться, - Ильин перестал улыбаться, протянул мне фотографию. Это был снимок разных разложенных на столе мелких предметов, обычного содержимого карманов среднестатистического гражданина.
– У вас пять секунд, чтобы рассмотреть фото. Начали!

– И что дальше?
– Я вернул фотографию.

– А теперь скажите, какие предметы есть на фото.

– Мобильный телефон Нокиа 3310, связка ключей - два ключа маленьких, один большой, вроде как от замка железной двери, - пачка сигарет "Кент", красная зажигалка "Крикет", начатая пачка мятного "Дирола", монеты - два пятирублевика и три десятирублевика. Две монеты лежат решками вверх, три орлом. Еще банковская карта Сбербанка, последние цифры 1213. Вроде все.

– Точно, - Ильин кивнул.
– Действительно, память у вас - можно только позавидовать. А теперь такой вопрос. Вы взяли из квартиры Андрея Антоновича тетрадь с его... сочинением. И еще там была карта.

– Да. И карта пропала.

– Вместе с книгой Августа Вюртемберского, не так ли?

– Да, все так.

– Карту помните? Какие-нибудь особые пометки на ней?

– Нет. Я бегло на нее глянул. Прочитал только текст на обороте про какое-то Десятигорье. Про какие-то Ватарские и Волчьи горы, Двуглавую гору. Я подумал, что профессор решил фентези написать.- Я хмыкнул.
– Толкиен же написал!

– Если бы!

– Послушайте, Роман сказал мне, что книгу и карту украли, так? Но вы же не на меня думаете!

– Нет, ни в коем случае.

– Уже хорошо. И кто тогда похититель? Почему же только сейчас это случилось? Ведь вор мог сделать это тысячу раз - чего уж легче украсть пару предметов у девяностолетнего старика, который вряд ли помнил, куда что положил. Почему так совпало?

– Совпадений не бывает, молодой человек. Все всегда случается в свое время.

– В свое время?
– Я окончательно растерялся.
– Слушайте, о чем вы вообще толкуете? У меня сейчас голова взорвется. Короче, надоело мне все. Пойду я домой. Счастливо оставаться.

– С вами ничего странного в последние дни не происходило?
– Ильин будто не слышал моих слов, даже позы не изменил.
– Видения, сны, необъяснимые встречи?

– Это вас не касается, - буркнул я.
– Все, или еще вопросы будут?

– Все, - Ильин хлопнул ладонями о столешницу.
– Всего вам хорошего, Александр. Было приятно пообщаться.

Это было неожиданно, но я не стал дожидаться повторного приглашения. Вышел из комнаты номер пять со странным чувством. Недоумение, непонимание происходящего - и радость, что мне так легко и безболезненно удалось отделаться от этих странных людей. В самом деле, что Рома, что его начальник какие-то мутные оба. Точно спецслужбисты, только шифруются умело. Очень надеюсь, что я их больше никогда не увижу.

Или я слишком самоуверен?

Ясный закат и живое апрельское тепло на улице заставили меня забыть о странном разговоре. Я глубоко вдохнул вечерний воздух, закрыл глаза. И еще почувствовал, что очень хочу есть. Из-за этого придурошного Романа я так и не съел приготовленный сэндвич и не выпил кофе. Ничего, никогда не поздно насладиться маленькими радостями чревоугодия. А потом поспать часок и после посидеть в сети, пока Ленка с работы не вернулась.

***

В "ВК" сегодня было особенно скучно. Никакой движухи, пустой треп ни о чем. А Ленка опять задерживается. Скинула мне, что много работы в офисе, что приедет после восьми, и я должен сам позаботиться об ужине. Опять же "не забудь помыть за собой посуду". Да я уже как бы позаботился - нет ничего лучше на ужин, чем яичница с колбасой, да еще салат из помидорчиков с огурчиками к ней.

Выйдя из чата, я некоторое время пытался найти себе занятие, а потом вдруг вспомнил про старый мамин фотоальбом, который должен храниться где-то на антресолях в кладовке. Со дня маминой смерти его никто не трогал, он весь пылью зарос. А ведь в детстве мама часто показывала нам с Ленкой фотки. Альбом оказался именно там, где я и предполагал. Оттерев с обложки пыль, я уселся в кресло и начал рассматривать фотки. Переворачивал страницу за страницей, и странно, меня захватило это занятие. Старых снимков было много - некоторые еще на плотном картоне, выцветшие и пожелтевшие, с которых на меня смотрели усатые и бородатые важные мужчины, застывшие в чинных позах и серьезные дамы со сложными прическами. Фотографии второй половины прошлого века со штампами фотоателье, где моя мама совсем еще девочка с косичками и удивительным лучистым взглядом. Черно-белые и цветные любительские фотки. Моя родня, какие-то знакомые мамы, мои и Ленкины детские фотографии. Кстати, надо бы их оцифровать, пока они еще качественные. Но я так и не нашел фотографии женщины, похожей на ту, что видел в квартире Кузнецова.

Короче, все это чушь собачья. Роман наврал мне. Кузнецов мне такой же прадедушка, как Чарльз Дарвин. И еще, комок к горлу подкатил - не могу спокойно смотреть фотки, где мама...

Смартфон сыграл мне входящий вызов в тот момент, когда я перевернул последнюю страницу альбома. Высвеченный на дисплее номер был мне незнаком.

– Алло, это Саша?
– Голос женский, негромкий и слегка манерный.
– Саша Мезенцев?

– Я Саша Мезенцев. Слушаю внимательно.

– Вам удобно говорить, Саша?