Подслушивавший под дверью Юлий метнулся в сторону. В голове его мгновенно вспыхнул план. Он схватил с тумбочки какой-то моток веревки и, сцепив руки за спиной, кое-как опутал запястья. Сел на табурет, но тут же вскочил. Выдернул руку из спутанного клубка, примостился спиной к массивной ножке стола, снова сцепил руки сзади. Сделал обиженное лицо. Замер.

На вошедшую Соню Юлий взглянул выразительными глазами побитой собаки. Разумеется, та мгновенно позабыла о своих проблемах и бросилась к нему:

— Что случилось?! — вскрикнула она. (Правда, вскрикнула тихо, предусмотрительно перейдя на заговорщицкий шепот.)

— Я… просто не хотел пускать его к тебе, — с запинкой проговорил Юлий. А что? Ведь это была чистая правда.

— Вот упырь! — ругнулась Соня.

Она немедленно взялась освобождать несчастного. Но путы не поддавались! Еще бы, Юлий крепко сжимал концы веревки в кулаке.

— Никак! — выдохнула Соня.

Но сдаваться она не желала. Торопливо вскочила на ноги и схватилась за край столешницы: хотела приподнять стол, чтобы Юлий мог просунуть связанные руки между ножкой и полом. Юлий мысленно перекрестился. Как же он не подумал, ведь она могла бы и за нож схватиться, что в подобном состоянии было крайне травмоопасно. Но обошлось.

Почти обошлось.

Натужно поднимая стол, Соня не подумала убрать с него нехитрую посуду лесника. Жестяные плошки, эмалированные кружки, сковородка — всё с грохотом посыпалось на пол. Соня шепотом чертыхнулась, помогая всё еще связанному Юлию подняться.

— Да чтоб этого лешего, развел бардак тут!

Она потащила Юлия к двери.

— Погоди… — заикнулся Юлий. В последний момент сомнения схватились в его душе с совестью. Зря он это…

— Некогда! Надо скорее смываться!

Но под каблучок попала обруганная сковородка, видимо из мести подсунулась под ногу. Соня пошатнулась… И упала бы, если бы не рухнула на грудь Юлия, не вцепилась бы со всей силой в ворот куртки. Он в замешательстве бросил веревку — поддержал, обнял девушку.

Соня подняла на него глаза. Юлия поразил неподдельный жалобный взгляд загнанной дичи, которая уже не разбирает от страха, куда ей бежать — к пропасти, куда ее гнали, или к самим охотникам навстречу, на острия рогатин... Он крепче прижал ее к себе. Склонил голову в безотчетном желании ободрить… поцеловать…

— Хм. Если собираетесь сбежать, то хотя бы ей пальто прихватите. Зима всё-таки.

Оба вздрогнули и оглянулись.

В дверях стоял Ольгерд, разглядывал обнимающуюся парочку. На губах его играла милая улыбка. Но в глазах плескалась затаенная жажда крови.

— Герд, это не… — запнулся Юлий.

— Нет, милый, это именно то, что я думаю, — сладко протянул Герд. — Она-то дурочка, она-то жить хочет. Но ты? Предатель? Лгун?

— Я не… — Юлий растерялся и сам не знал, что сказать в оправдание.

— Перестань, — отмахнулся Герд. — Конечно, я тоже виноват. Я оставил ее с тобой, позволил тебе увлечься. Я избаловал тебя, заставил поверить, что тебе всё разрешено. Что тебе всё простится. И ты решил украсть у меня игрушку. Хотя отлично знаешь, как я хотел ее получить.

— Герд, я…

Юлий не нашелся, что ответить. Просто загородил собой Соню. Та была только рада спрятаться. От Ольгерда, несмотря на дружеский тон, веяло таким леденящим холодом, что зуб на зуб не попадал.

— Знаешь, — продолжал Герд. — На сей раз я не хочу быть великодушным. Не собираюсь прощать. Ты перешел границу дозволенного, Юлий. Ты обманул мое доверие.

Юлий виновато опустил голову, кидая настороженные взгляды исподлобья. Редко, очень редко доводилось ему видеть шефа в подобном настроении. Только с посторонними, с чужими Герд допускал такой тон, надевал эту жуткую, вселяющую уважение и страх маску. Сейчас он не казался ни очаровательным, ни хрупким — как есть хищное, кровожадное чудовище с повадками средневекового инквизитора. Даже Юлия пробрал озноб, что говорить о перепуганной Соне.

— Ольгерд, мне жаль, — произнес он.

Герд высокомерно выгнул бровь.

— Мне очень жаль, что я огорчил тебя. Но раз уж так получилось, давай разрешим наш спор по-мужски?

— Дуэль? — удивился Ольгерд.

— Дуэль?! — пискнула Соня на грани обморока. — Из-за меня?..

— Да, дуэль, — подтвердил Юлий.

— У тебя нет ни единого шанса, — произнес Герд, прожигая соперника взглядом.

Соня глянула на одного, глянула на другого, мысленно сравнивая противников. Герд на голову ниже ростом, почти вдвое легче, уже в плечах и куда изящнее своего помощника. Но угроза его прозвучала настолько уверенно, что у нее не закралось ни малейшего сомнения в его преимуществе. Ведь, если верить их легенде, Ольгерд был гораздо старше, а поэтому наверняка искуснее в поединках. Интересно, часто ему приходилось сражаться за свою бессмертную жизнь или все дуэли случались из-за таких вот, как Соня, «призов»?

— Всё равно, — упрямо мотнул головой Юлий, завесив глаза растрепавшейся челкой. — Пусть судьба рассудит нас в честном поединке!

Герд прикрыл рот рукой, как будто в сомнении. На самом деле чуть не расхохотался — настолько пафосно прозвучала эта фраза.

— Ладно, поехали, — фыркнул он, бросив быстрый взгляд на впавшую в остолбенение девушку. Соня совершенно дар речи потеряла, только глазами хлопала.

Подхватив шубку, Ольгерд решительно распахнул дверь… И отшатнулся назад, брызги снега окатили его с ног до головы.