— Отвяжись, — пробормотал Норрис. — Мне так погано, что аж на рвоту тянет, если хочешь знать. — Он положил руку на живот, сделал судорожный глоток и пару раз глубоко вздохнул, словно стараясь побороть приступ тошноты. — Наверное, воды морской наглотался.

— Может быть. — Бенсен продолжал обеспокоенно смотреть на него. — А так все в порядке?

— Да ничего не в порядке, — проворчал Норрис. — Ты что, Леннард, уже лишку успел схватить? Неужели ты всерьез думаешь, что я полезу туда?

Бенсен уселся, положил руки на стол и несколько секунд продолжал смотреть на Норриса. Затем, очень ясно выговаривая слова, обратился к нему:

— Вот оно что. Ты боишься.

Да! Черт бы тебя побрал! — рявкнул Норрис. Бенсен невольно оглянулся на дверь, и Норрис уже потише продолжал: — Да! Я боюсь! Махони погиб на наших глазах, а ты еще требуешь, чтобы мы опять туда сунулись.

— Он утонул, — начал было Бенсен, но Норрис его не слушал.

Ни черта он не утонул, и тебе это отлично известно. Что–то затащило его под воду и удавило, оно и сейчас там!

— Может быть, — спокойно ответил Бенсен. — А может быть, там сейчас и нет никого. Фред, ты лучше подумай хорошенько. Сейчас мы оба с тобой на нервах, ведь столько всего произошло, мы и оглянуться не успели…

— А это?.. Тварь эта? — перебил его Норрис. — Леннард, черт возьми, ты что же, за дурака меня считаешь? Ты же был там и своими глазами видел, как все было. Он ведь… Его ведь…

— Что его?

Норрис, вперив в него упрямый взгляд, секунду или две подыскивал нужные слова, и кулаки его сжались в бессильном гневе.

— Я не знаю, что это было, — сказал он. — Ничего такого раньше мне видеть не приходилось. Это что–то вроде осьминога.

— Что ты мелешь? Какие здесь осьминоги? — спокойно ответил Бенсен. — К тому же, такие огромные. Ты же сам понимаешь, что это ерунда.

— А что это, по–твоему?

Бенсен безразлично пожал плечами, хотел что- то сказать в ответ, но тут дверь распахнулась и вошел Хэл с двумя кружками эля в руках. Он молча поставил их перед Бенсеном и Норрисом на стол, по привычке отер руки о фартук и с вызовом посмотрел на Бенсена.

— С этими уже пятнадцать, — поставил он в известность Бенсена. — Округлено в твою пользу.

— Я помню, Хэл. — ответил Бенсен. — Получишь завтра. Зайду вечером и все тебе сразу отдам.

— Ну–ну, — пробурчал Хэл, повернулся и вышел. Но Бенсен все же дождался, пока тот не удалится к стойке.

— Да может, он просто запутался ногой в канате. От корабля оторвался какой–нибудь кусок каната, он и попал в него ногой, — продолжал он. — Около затонувших кораблей всегда плавает полно всякой дряни.

— А может, все было и по–другому, — возразил Норрис. — Да, меня и не волнует, что там его прикончило. Он мертв, Леннард, и этого достаточно. Нам надо пойти в полицию…

Бенсен взял свою кружку, сделал большой глоток и ладонью отер пену с губ.

— Ты что, совсем спятил? — спокойно произнес он. — Ты ведь видел, как этот чокнутый повел себя. Я тебе говорю, парень, — здесь пахнет деньгами. И большими. Побольше, чем вшивые полторы сотни фунтов. — Поставив кружку на стол, он нагнулся к Норрису и взволнованно продолжал: — Фред, ты подумай! Махони мы из могилы не поднимем, если сейчас бросимся в полицию, а вот денежки наши — тю–тю! И потом, это был несчастный случай. И точка. Мы ни в чем не виноваты.

Однако для Норриса, похоже, этот аргумент был слабоват.

Они все равно пронюхают, что мы были последними, кто его видел, — сказал он. — И…

— И черт с ними — перебил его Бенсен, презрительно махнув рукой. — Если мы с тобой будем говорить им одно и то же, что нам будет? Фред, да пошевели ты мозгами, наконец! У этого Филипса такие деньги, что… — он замолчал. — Если мы с тобой постараемся, то тоже сможем отхватить порядочный кусок. Ты что, всю жизнь собираешься торчать в этой дыре, кое–как перебиваясь случайными заработками? Если ты себя будешь держать в руках, завтра в это время мы уже будем богатыми. Мы сможем отвалить отсюда, даже в Лондон отправиться. Ты ведь всегда мечтал побывать в Лондоне, скажешь нет?

Норрис застонал. Пивная кружка в его руке заметно подрагивала, и часть эля даже выплеснулась на стол. Он тихо мычал что–то нечленораздельное.

Бенсен вскочил, обежал стол и как раз вовремя успел подхватить своего приятеля, не то он непременно бы грохнулся на пол вместе со стулом. Норриса трясло словно в лихорадке, и он весь горел.

— Да что с тобой, черт возьми? — Бенсен обеспокоился не на шутку.

Норрис продолжал стонать. На губах его выступила слюна и мерзко пахнущая пена.