Слушая князя Михаила, оттаивал душой Акинф: «Вот это настоящий князь, не то что московский сопляк. Этот знает цену боярам. За этого не жаль и живота положить».

И очень уж хотелось Акинфу хоть чем-то угодить своему новому господину, сделать что-то приятное для него. Но получилось так, что начал с неприятной новости:

— Михаил Ярославич, я думаю ты знать должен...

— О чем, Акинф?

— Юрий Данилович собирается ехать в Орду просить себе ярлык на великое княженье.

— На великое? Он? — удивился князь.

— Да, именно на великое.

— Он же вчера лишь из княжат вылупился,— покачал головой Михаил,— и уж в великие взалкал. А? Акинф? Это ж нахальство!

— Конечно, Михаил Ярославич.

— Как он хоть право свое объясняет?

— А говорит, после Андрея великий стол должен был наследовать отец — Данила Александрович, а коль отец умер, то теперь он в его место.

— Ах, пострел.

— Этот «пострел» уже собирает выход для хана, подарки для ханши. Надо б тебе поспешить, Михаил Ярославич. Ты ведь в роду старший сейчас.

— Да, ты прав, Акинф. Спасибо, что предупредил.

Похвала по душе пришлась Акинфу, и он предложил:

— А его можно перехватить. Задержать.

– Как?

— Очень просто. Он же Волгой пойдет.

— Ну?

— С ним народу не много будет.

Мысль, высказанная его новым боярином, долго не давала уснуть князю. Ворочался, вздыхал. Анна Дмитриевна догадалась: что-то мучает мужа, спросила:

— О чем думаешь, Миша?

— Да понимаешь, Юрий хочет великий стол захватить.

— Но он же молод еще.

— Из молодых, да ранних. Эвон уж Можайск под себя забрал, рязанского князя в поруб упрятал. Надо ехать к Тохте, и как можно скорей.

— А постриги Александру?

— Постриги обождут, мать. Какая разница — в три, в четыре года... Ворочусь — постригу.

О предложении перехватить Юрия в пути не стал говорить княгине — зачем ее волновать. Но назавтра, начав сборы, предупредил Александра Марковича:

— Ты останешься за меня, отправь подсылов в Москву, разнюхали чтоб, когда и каким путем побежит Юрий в Орду.

И пусть Акинф с зятем попробуют перехватить его или помешать.

— Я думаю, Михаил Ярославич, надо и в Новгород кого-то послать, чтоб в твою сторону наклонять славян.

— Попытайся, пошли Федора. Хотя вряд ли что получится. Если удастся задержать Юрия, не вели чинить ему насилия. Пусть в Твери до моего возвращения гостем побудет.

— Хорошо, Михаил Ярославич. Но гость-то колюч больно будет.

— Угощай, развлекай, не унижай.

— Что ты, Михаил Ярославич, он у нас будет самым дорогим гостем,— усмехнулся боярин.

— Вот именно «дорогим». Акинфу помоги с устройством и советуйся с ним. Он, по всему видно, умный муж.

И в Твери московские подсылы обретались. Именно они сообщили Юрию Даниловичу, что князь Михаил в Орду за ярлыком собирается. Более того, разнюхал подсыл Иванец, что тверичане надумали перехватить князя Юрия в пути.

— Ах хитрец! — воскликнул князь,— Кого обмануть вздумал. А где они ловить меня собираются?

— На Волге, князь.

— На Волге, говоришь. Угу. Ну я им предоставлю такую возможность.

И через несколько дней по Москве весть прошла: князь Юрий в Орду побежал за ярлыком, на Кострому отправился, чтоб по Волге плыть.

— А почему не на Городец или Нижний?

— Это дальше. И потом, там, сказывают, его тверичане поймать сбираются.

Через два дня об этом уже знали в Твери. Александр Маркович, оставшийся за наместника, призвал к себе Акинфа. Тот явился прямо со стройки, даже опилки с сапог не отряхнув.

— Звал, Александр Маркович?

— Да. Надо на Кострому с гридями сбегать, подсылы сказали, Юрий туда идет.

— Хорошо. Я пошлю зятя Давыда с отрядом. Он мужик боевой, исполнит в лучшем виде.

— Только чтоб не обижать князя.

— Как же не обижать, если мы его завернем?

— Михаил Ярославич не велел чинить ему насилия.

— Ладно. Попробуем.

Следуя с дружиной к Костроме, Давыд в пути, расспрашивая жителей весок, окончательно убедился, что едет по верному следу.