После прогулки по плотине и открытия наполовину шлюзов, я снова вернулся на катер и занялся рыбалкой. Рыба клевала жадно, и за пару часов я наловил немало судаков и щук. Кое-что на потребление в свежем виде, кое-что на заморозку, а остальное на засолку и вяление.

К вечеру вернулся домой и занялся разделкой рыбы. Работал чуть ли не до полуночи. Зато пожарил судаков и с аппетитом поел, не забыв налить себе рюмку хорошей водки.

8 сентября.

Проснулся в десять часов пополудни. Что-то разоспался я, как медведь перед зимней спячкой. Доел жареную рыбу. Знаете, она и в холодном виде вкусна, если хорошо прожарена и рыбный соус застывает как студень. Становится такой прозрачный, а буквально вечером был золотистый и прекрасно оттенял вкусовые качества рыбы.

Что-то совсем ничего не хочется делать. Вот, бывает такое, что человеку нужно взять выходной или взять отпуск и понежиться где-нибудь на пляже у моря или на берегу озера.

Как-то нехотя я выехал на осмотр объектов. Надоело. Выключу всё и оставлю только дизель-генератор на мобилизационных складах. Как бы то ни было, но это очень важный источник продовольствия и всего того, что нужно для обеспечения жизнедеятельности. Почти пять часов ушло на то, чтобы перегнать цистерну с дизтопливом к складам. Сами понимаете, пересадка с машины на машины и мотоциклетные поездки к тому месту, где оставлена моя "шишига". Бак дизель-генератора соединил шлангом с цистерной. Сейчас дизель будет работать так с месяц, пока топливо не закончится. А, может, в шланге не будет создано то разряжение, которое высасывает жидкости из полной ёмкости и переливает её в пустую. Посмотрим.

На обратном пути заехал в магазин спорттоваров и набрал всё, что попадалось под руку, для отдыха на лоне (в гавайской мифологии бог изобилия, сельского хозяйства, дождей и музыки по имени Лоно-нуи-нохо-и-ка-ваи. В современном языке понимается как женская грудь, чрево, определяемое как символ ласки, нежности, материнской заботы) природы. Всё-таки я должен устроить себе отпуск.

16 сентября.

Вернулся из отпуска. Меня не было в имении около недели. Собак и кота брал с собой. 9 сентября с утра я загрузил все туристические принадлежности на мой корабль и поехал на плотину. Как-то, по наитию, я успел ухватить бабье лето, украшенное в паутинки. Это, честно сказать, самое лучшее время в году. Погодя мягкая, солнечная, не холодно и не жарко. Купаться уже нельзя, но отдыхать у воды очень и очень здорово.

Я бросил якорь метрах в двухстах от плотины. Бросил якорь - это так, образно. Якорь на корабле есть, но возиться с его бросанием не хотелось. Если бы я остановился посредине водохранилища, то тогда пришлось бы бросать якорь. А так, вбил кувалдой в землю обыкновенный лом и привязал к нему причальный конец, то есть верёвку. Вот и встал на якорь.

Недалеко от берега поставил палатку с надувным матрацем. Выложил треногу и котелки. Раскладной столик со стульями. Столик для разделки продуктов. Чашки для моих товарищей, двух собак и кота. Собаки носились по берегу, почувствовав свободу, и только кот сидел на борту, осваиваясь с незнакомой для него обстановкой. Потом, видя, что хозяин орудует на берегу, вальяжно спустился по трапу на землю и настороженно подошёл ко мне.

На надувной лодке я пошёл к плотине, чтобы наловить рыбы для обеда, который плавно перерастёт в ужин. Причалив к плотине, я поднялся на техническую площадку и посмотрел, как стекает в шлюзах вода. Я единственный человек, который бывает на плотине, потому что никаких других следов здесь не появлялось.

Старики раньше баяли (баять ? рассказывать, говорить, также глаголы баюкать, убаюкивать в значении "усыплять") про времена, когда в реках рыба ловилась на простую верёвку с привязанным к ней куском хлеба. И ведь в это можно поверить, потому что в условиях, когда рыбу никто не ловит, она ловится сама так, что только в лодку не запрыгивает, а блесну хватают только самые крупные особи, не подпуская молодёжь к такому важному делу, как заглатывание блестящей и крутящейся наживки.

Один судак был килограмма на четыре. Мне пришлось с ним повозиться, подтягивая к лодке и вытаскивая из воды, потому что я совершенно забыл взять в магазине подсак для рыбы. Вторая рыбина была килограмма на три, и мне пришлось на этом закончить рыбалку, хотя хотелось ловить и ловить рыбу, чувствуя натяжение лески и борьбу с крупным речным животным, старающимся утащить тебя на глубину. Мне и одной-то рыбины много, а тут целых две.

На поздний обед или на ранний ужин у меня была ужа и жареная рыба. А знаете, чем отличается уха от рыбного супа? Ни за что не угадаете. Ответы типа того, что уха это, когда рыбный суп варится на берегу, когда в нём тушится головня и для аромата вливается пятьдесят грамм водки и прочие легенды про варку рыбного супа, не принимаются к рассмотрению. Так вот, запомните и зарубите себе на носу, что даже сваренное в городской квартире варево из кильки в томатном соусе будет ухой, я уже не говорю об элитных сортах рыбы, если к этому супу не будет подана рюмка водки. Вот тогда это будут уха.

Так вот, и у меня была уха и рюмка водки за первый день отпуска. Праздник живота был устроен моим собакам и коту, которых я накормил варёной рыбой, предварительно выбрав кости, чтобы они не подавились.

Спал в палатке на свежем воздухе. Отблеск костра, разведённого в специальной ёмкости с отверстиями, освещал стенки палатки, навевая фантастические картины моего спокойного сна. Мне снилось, что я рыцарь в блестящих доспехах и еду на свидание к обожаемой мной женщине, живущей в небольшом замке на вершине холма, окружённого страшным лесом. Подъезжая к замку, я увидел, что замок горит и на балконе стоит моя возлюбленная, ищущая спасения и протягивающая в мольбе руки к небу. Я подъехал под балкон, кинул верёвку с кошкой и стал ждать, когда она спустится ко мне. А она не спускается - боится.

– Спускайся, - кричу я ей.

– Не могу, - отвечает она.

– Не бойся, я тебя удержу, - кричу я ей.

– Да я не боюсь, - отвечает она, - у меня платье неудобное и представь себе, как я буду выглядеть перед тобой с задранным на задницу платьем?

– Снимай вообще это платье и всё, что под ним, - кричу я.

– Ну да, - отвечает она, - у нас ещё до этого не дошло.

– Спускайся немедленно, - кричу я, - у нас сразу до всего дело дойдёт.

– Нет, - кричит она, - а вдруг я тебе не понравлюсь в голом виде, и ты не возьмёшь меня в жёны?