— Хотя мой отец говаривал: «Снятый с ветки запретный плод кажется уже не таким привлекательным».

Бет хмыкнула:

— При всем уважении к вашему отцу я не думаю, что их взаимное притяжение уменьшится. Им может помешать кое-что другое.

Генеральный хмуро теребил галстук.

— Например?

— Например, чувство вины, каким бы необоснованным оно ни было. И, я полагаю, чувство страха перед тем, что столь долго желаемое может наконец стать твоим, а ты его, возможно, и не заслуживаешь. Это тяжелое дело — знать, что то, чего ты давно хотел, стало доступным.

— Вы думаете, с ними может случиться нечто подобное?

Бет пожала плечами. Ей платили за то, что она разбиралась в людях, хорошо понимала их, однако она давно уже обнаружила: такое понимание вещь не очень надежная.

— Хотела бы думать, что не случится.

— Однако вы в этом не уверены, — сказал генеральный, и это не прозвучало как вопрос. — В таком случае работа пострадает почти наверняка. Что ж, думаю, расставание пойдет им обоим на пользу.

И что дальше? — с опаской подумала Бет. Подбор персонала и назначение людей было ее работой, генеральный вмешивался в эти дела крайне редко. Однако походило на то, что он уже принял решение.

Генеральный категоричным тоном произнес:

— Я думаю, что ко времени возвращения Чарльза на работу Лиз следует перевести в другой отдел.

— В какой? — спросила Бет. По борьбе с терроризмом, решила она. Лиз уже работала в нем раньше. Когда этот отдел возглавлял Чарльз.

— Над этим придется подумать, — ответил, удивив ее, генеральный. Если он уже принял решение, то огласить его был все-таки не готов. — Ей нужно будет поручить что-то очень сложное. Я не хочу, чтобы она сочла перевод понижением — в каком бы то ни было смысле.

— Да, конечно, хотя… — Бет поколебалась, не зная, стоит ли ей продолжать. И увидев устремленный на нее вопросительный взгляд генерального, вздохнула. — Хотя, боюсь, именно понижением она это и сочтет.

— Может быть, — пожал плечами генеральный. — Однако, если нам удастся подыскать для нее нечто действительно трудное, она очень быстро с головой уйдет в работу. Лиз слишком хороший офицер, чтобы можно было ожидать от нее чего-либо иного.

Звонок был совершенно неожиданным, имени звонившего Дэйв не знал.

— Фил Робинсон, — повторил человек на другом конце линии, англичанин, судя по произношению. — Я смотритель Национального треста. В прошлом был связан со Специальным отделом Королевских констеблей Ольстера. Мне посоветовали обратиться к вам.

Дэйв Армстронг провел в Северной Ирландии всего пару месяцев. Он был в числе тех, кто понемногу заполнял новые, опрятные офисы МИ-5 в «Дворцовых казармах», находящейся в нескольких милях от центра Белфаста армейской штаб-квартире. По мере того как разделение властей в Северной Ирландии делало первые неуверенные шаги, новая североирландская полиция передавала всю здешнюю разведывательную работу в руки МИ-5.

В том числе передавались и документы, связанные с изрядным контингентом агентов — источников, которые снабжали ККО информацией, касавшейся вооруженных групп республиканцев и лоялистов, действовавших в стране в Тревожные годы. Дэйв и пара его коллег по агентурному отделу МИ-5 просматривали списки унаследованных ими информаторов, вычеркивая тех, кого в будущем использовать не придется, и знакомясь с теми, кто мог по-прежнему представлять какую-то ценность.

Несмотря на то что так называемый «мирный процесс» уже устоялся и отношение к проблемам безопасности в Северной Ирландии претерпело изменения, угроза конфликта не исчезла совсем. «Временная ИРА» могла распустить свои вооруженные группы, однако среди ее прежних членов, как и среди лоялистов, еще остались люди, которые мирный процесс не поддерживали. Для них война не закончилась, и это означало, что Дэйву и его коллегам приходилось наблюдать за несколькими отколовшимися группировками, полными решимости сделать все возможное для того, чтобы война продолжалась.

Фил Робинсон. Теперь он вспомнил это имя. Оно было в списках прежних информаторов из Национального треста. Дэйв знал, что владения треста подвергались в прошлом нападениям ИРА.

В 1973 году двое молодых добровольцев ИРА подорвались на мине, которую они пытались заложить в поместье Касл-Уорд. После этого службы безопасности начали уделять владениям Национального треста в Ирландии больше внимания, а Робинсон был одним из тех, кто их контролировал.

— Чем могу быть полезен? — спросил Дэйв.

— У меня есть кое-какая информация, и я хотел бы встретиться с вами.

— Да, разумеется, — ответил Дэйв, обрадовавшись, что нашлось дело, которое позволит ему оторваться от бумаг. Рутинная работа по обновлению старых документов и ликвидации давних дел начинала казаться Дэйву скучной. — Как насчет сегодня, после обеда?

Они договорились встретиться в центре города. Дэйв взял в гараже служебную машину и поехал в самое сердце Белфаста, оживленное даже в послеполуденные часы. Когда Дэйв только приехал сюда, он с приятным удивлением обнаружил, что центр города наполнен живой, кипучей и шумной деятельностью. Образы, с которыми Дэйв вырос: солдаты с автоматами, баррикады, колючая проволока, испуганные люди, сменились полными покупателей магазинами, пешеходными улицами и бурной ночной жизнью. Трудно было поверить, что совсем недавно этот город был зоной военных действий.