— Такой возможностью не следует пренебрегать.

— Но гораздо вероятнее то, что найденный скелет не имеет никакого отношения ни к «кавалерам», ни к «круглоголовым». Я предполагаю, что эта женщина стала жертвой преступления на сексуальной почве… Как вы себя чувствуете? Отдохнуть не хотите?

— Нет, я в порядке. Местность, где проходят сражения, популярна у влюбленных пар?

— Вопрос не ко мне. Вы же полицейский.

— Да, но вы регулярно патрулируете холмы.

— Я не назвала бы нашу деятельность патрулированием.

«Говорите только за себя», — мысленно посоветовал Даймонд.

— С теорией убийства на сексуальной почве не согласуется только одно, — сказал Даймонд вслух, — преступник должен был иметь при себе лопату, чтобы похоронить жертву.

— Иногда водители возят с собой лопаты. Лопата могла оказаться у кладоискателя или у садовода.

У Даймонда начинали ныть икроножные мышцы, и он понял: с тренажера вскоре придется сойти.

— Вы на последнем издыхании, — рассмеялась миссис Уайт.

— На Руперта Хоупа за две недели напали дважды. Он бродяжничал. Мы могли бы поискать того, кто по каким-то причинам относился к нему неприязненно. И был склонен к насилию — например, в подпитии. Вам, как судье, наверняка известны подобные случаи.

— С ними я сталкиваюсь регулярно, но они никак не связаны с Лансдауном. Извините, но вы совсем раскраснелись.

Даймонд и сам чувствовал, что у него горит лицо.

— Я уже заканчиваю. За последние две недели Руперт Хоуп вам нигде не встречался?

— Откуда мне знать? У него была повязка на голове?

— Скорее всего, нет. Как отключить эту штуковину?

Панель управления тренажером расплывалась у Даймонда перед глазами.

Протянув руку, миссис Уайт коснулась панели.

— Спасибо. Не думал, что будет так трудно. — Отдуваясь, он сошел с дорожки.

Огаста Уайт продолжала крутить педали.

— Вы не против, если я продолжу? Мне осталась еще одна миля.

Тем вечером он договорился с Паломой встретиться у нее дома в Линкомбе. Туда он добрался на машине, но едва попытался встать из-за руля, как ощутил острую боль в пояснице и понял, что самостоятельно выбраться из машины не сможет. Он оказался в дурацком положении. Пришлось звать на помощь сигналами клаксона.

Благодаря подоспевшей Паломе ему удалось принять условно вертикальное положение и доковылять до гостиной, где он объяснил, что побывал на тренировке в фитнес-центре.

— На чем занимался? — спросила Палома.

— На беговой дорожке. Но даже не бежал, а медленно шел.

— Придется тебе отпроситься с работы дня на два.

— Лучше даже не мечтать. — И он рассказал ей о деле Руперта Хоупа.

— Питер, незаменимых нет.

— Вот и я о том же. Мне найдут замену, а я не хочу, чтобы меня заменяли. Начальство и так чуть было не отдало дело бристольской полиции. Нет, я обязан появиться на службе хоть на костылях.

— Костыли портят впечатление. Будем возвращать тебе подвижность. Холодом и теплом.

Она разложила по полу диванные подушки, Даймонд разделся до трусов и улегся лицом вниз. Ему пришлось провести в одиночестве минут десять, за это время боль утихла настолько, что в голову пришла мысль о том, как нелепо он выглядит. Его отношения с Паломой еще не достигли той стадии, на которой позволительно выглядеть как угодно.

Она вернулась и приложила к пояснице что-то нестерпимо холодное.

— Это упаковки замороженного горошка, — объяснила Палома. — Будь ты футболистом с миллионным контрактом, у тебя был бы свой врач и охлаждающий спрей, но поскольку ты детектив, радуйся, что есть я и морозильник. Полегчало?

— Онемело. Боюсь даже думать о том, что будет дальше.

— Махровые салфетки, нагретые в микроволновке. Поверь мне, лучшего обслуживания ты не получил бы, даже если бы летел первым классом в Америку.

На поясницу легла горячая салфетка, и Даймонд от неожиданности убедительно изобразил знаменитый крик павлина.

— Надеюсь, твои страдания не напрасны, — сказала Палома. — Или боль в пояснице — единственный результат допроса на беговой дорожке?

— Вообще-то я рассчитывал на большее. Лансдаунское общество тратит уйму времени и сил, наблюдая за всем, что происходит в округе, но при этом не замечает насилия. Я уже начинаю думать, что общество создано с единственной целью: потешить самолюбие его членов. Если уж говорить начистоту, Лансдаун никогда не был мирным местом. Могу поспорить, что в железном веке были варварские нравы. О битвах времен гражданской войны мы уже знаем. Во Вторую мировую войну истребители взлетали с аэродрома Чарми-Даун. Бат бомбили с воздуха… — Боль отступала. — Стало легче. Спасибо.

Палома заявила, что процедуру следует повторить, и Даймонд мужественно согласился.

— Только не вздумай завтра укатить в Бристоль, — предупредила она, прикладывая к спине Даймонда мороженый горошек. — Неужели нельзя все переиграть так, чтобы ты мог остаться в Бате?

— Холлиуэллу по чину не положено возглавлять бристольскую команду. Так что придется добираться хоть как-нибудь. Расследование убийства на потом не отложишь.

— У тебя уже есть план?

— Очевидных линий расследования три: работа Хоупа в университете, реконструкция битвы, в которой он участвовал, и — вот с этой версией будет чертовски трудно — вероятность, что это было случайное нападение.