В комнате уютно расположились трое. Двоих я знал - это были Длинный и Сухарь. "Шестерки" смотрели на меня и ухмылялись. Зато третьего - поджарого мужчину лет пятидесяти - я видел первый раз в жизни. Наверное, это он и есть...

– Мир дому вашему, - произнес я.
– Брюнет, если не ошибаюсь?

– Это кто?
– спросил поджарый, обращаясь к "шестеркам".

– Полонский, - ответил Длинный.

– Верно, - сказал мужчина неторопливо.
– Я - Брюнет. Присаживайся, потолковать надо...

Я сел.

– Бабки привез?

– Само собой.

– Я их не вижу.

– Щас будут, - сказал я.
– Накладка с моими отчислениями в общак - это недоразумение. Муха вчера скинул всё, что причитается с меня, но проверить это теперь невозможно. Как ты знаешь, Муху вчера грохнули.

– Знаю, - сказал Брюнет.

– Я долго работал с Михеем, и у него никогда со мной не было проблем. Я хочу, чтобы и у нас с тобой сложились нормальные, взаимовыгодные отношения.

– Короче, - сказал Брюнет.
– Где бабки?

Я достал из кармана мобильник.

– Алло, Женя? Это Полонский.

– Я, вообще-то, Петя, - поправил охранник. Нашел, блин, время!..

– Хозяин спрашивает, где то, что мы привезли с собой. Напоминаю: оно лежит в большой сумке… Короче, неси ее сюда.

Наступила пауза. Похоже, Петя мучительно обдумывал каждое мое слово.

– Куда?
– сказал он наконец.

– Отдельный кабинет. На двери цифра "три".
– Петя отключился. Я сунул мобилу в карман и сказал: - Момент.

– Люблю умных людей, - сказал Брюнет.
– Как мне надоело с быдлом работать!.. С деньгами надо расставаться легко. Тогда это приносит удовольствие. Обеим сторонам.

– Ты прав, - сказал я.

В дверь постучали.

– Открыто!
– крикнул Брюнет.

С сумкой в руках вошел Петя. Следом за ним - второй охранник.

– Проверьте, - сказал новый смотрящий, и Сухарь тут же придвинул к себе сумку, а Длинный достал из-за дивана машинку для денег - считать.

– Можете идти, - коротко сказал я.

Охранники переглянулись и вышли.

– На эту комнату постановление Путина распространяется?
– спросил я.

– Какое именно?
– не понял Брюнет. Потом он увидел у меня в руках сигареты и зажигалку.
– Кури, если хочешь...

Я успел выкурить три сигареты, пока "шестерки" в полном молчании пересчитывали деньги. Только шелестели купюры в машинке да жужжала сама машинка.

– Как в аптеке, - наконец сказал Длинный.

– Разумеется, - сказал я сухо.
– Фирма веников не вяжет... Кстати, Брюнет. Поскольку я теперь работаю под тобой, то я вправе рассчитывать на кое-какую информацию...

Сухарь и Длинный замерли, перестав укладывать деньги обратно, в сумку.

– Я хочу знать, кто грохнул Генку и за что.

– Болтают разное, но точная информация будет дня через два, - сквозь зубы произнес Брюнет.
– Теперь вот что... Сколько времени существует твоя фирма?

– Десятый месяц.

– И все это время ты платил пять процентов?

– Только полгода, - ответил я.
– Первые четыре месяца фирма сидела на "нулях".

– Ох, Михей, Михей!..
– ворчливо заметил Брюнет.
– Как он дела запустил!.. Теперь будешь платить по тридцать процентов.

– Я не "черный", чтобы столько отстегивать.

– Я сказал: "Тридцать!.." - значит, тридцать, - произнес Брюнет.

– Я не могу платить столько. У моего бизнеса серьезные проблемы.

– Знаю. Это временно. Скоро утрясется… - Он помолчал немного.
– Но сперва ты погасишь задолженность. Пять процентов ты платил исправно. Значит, с тебя еще двадцать пять процентов. За девять месяцев. Срок - одна неделя. За каждый день неуплаты - десять процентов.

Странно, но я даже не удивился. Наверное, ожидал чего-то в этом роде.

– Это беспредел, - произнес я со спокойствием, которое удивило даже меня самого.

– Ты все слышал, Полонский?

– Я не глухой.

Часть третья ЖУРНАЛИСТ В ЗАКОНЕ Глава пятьдесят седьмая

Охранники курили, сидя в машине.

– Что-то он долго не возвращается, - наконец, сказал один.

– Так ведь разговор серьезный, - сказал второй. – Он раньше под Михеем ходил. Теперь придется общий язык с Брюнетом искать…