Шрифт:
====== Наши дни. 30. Неожиданная помощь. Охота на музыканта. Ангел-спаситель. ======
Элька прокляла все на свете, дорогу, неудобные дико жмучие туфли, интервью, и в первую очередь идиотский тарантас, который её угораздило взять на прокат, и который сдох точно посреди дороги, ведущей в Сайренчестер. Ведь надо ж было…
Остервенело пнув колесо заглохшей тачки и взвыв не своим голосом, Элька села на асфальт и разревелась от злости. Кое-как извлекла распухшие ноги из туфлей. Хрен с ними, с туфлями, ноги дороже! Какой уж тут политес, когда глаза на лоб, да ещё и дико хочется по-маленькому, а нигде ни кустика, одни сплошные поля. Элька воровато огляделась. Никого…по степени пустынности шоссе могло соперничать с пустыней Намиб, где ей как-то довелось брать интервью у вождя какого-то дурацкого племени, которому не сиделось в городах как обычным людям. Элька с содроганием вспоминала то путешествие.
Пританцовывая на месте от желания облегчиться, она снова огляделась, чуть поодаль явно была ложбинка. Промчавшись шагов тридцать, Элька счастливо матюгнулась и шмыгнула в невысокое разнотравье. Отсюда открывался неплохой вид на шоссе, но Эльке было не до того. Заняв удобную позу, она с наслаждением дала волю истосковавшемуся мочевому. Благодаааать!
Вот черт, салфетки остались в бардачке машины. Элька засопела, но выхода не было. Стащив трусики, она аккуратно завершила гигиенические процедуры, свернула импровизированную «салфетку» в комочек и побрела к машине.
Уже у самой тачки она замерла, почти испуганно глядя на здоровенного по виду деревенского парня в мятой синей кепке и здорово подранной футболке, тесно облегающей мускулистую тушку. Комбез тоже был драный и перелатанный, но как-то держался на единственной помочи.
Она кивнула на древний грузовичок, припаркованный на обочине дороге, чуть подальше её «бентли», который тоже сменил место дислокации.
– Похоже, у вас проблемы, леди, – парень постучал грязным ногтем по капоту её развалюхи. –Я тут малость поглядел…вы, похоже, надолго застряли.
– Я пришлю за ней Бена, – миролюбиво сказал он, – если хотите, могу вас подвезти до Сайрена. Мне как раз туда надо.
Элька едва не кинулась ему на шею. Остановил не слишком благоуханный аромат, исходивший от парня.
– Сейчас, только кое-что возьму из машины!
Он терпеливо ждал, пока она изволит вытащить свои шмотки и видеокамеру.
– Я даже не знаю вашего имени, – сказала она, с опаской заглядывая в кузов его грузовичка и морща носик при виде трех флегматичных хрюшек. Парень открыл дверцу.
– Роберт. Садитесь.
– Я Эля, – девушка протянула руку, почти исчезнувшую в огромной лапище её спасителя.
Надо отдать должное, грузовичок завелся сразу же, мотор тихо зафырчал и машина двинулась по дороге. Элька смотрела в окно, размышляя о том, что хотя бы номер забронирован. Все-таки, дружелюбные ребята эти англичане. А этот…Элька поежилась…при взгляде на курносый профиль парня её внезапно посетило ощущение, что она уже видела его раньше. Странное, почти забытое ощущение…Она лишь пару раз испытала его в своей жизни. В первый раз познакомившись по инету, а потом встретившись с девушкой по имени Дита, ставшей её подругой, а потом здесь, в Англии, беря интервью у новой звезды мюзиклов Майкла Принса.
Дита должна была прилететь ещё вчера вечером, но самолет задержался, а она не могла ждать. Оставила подруге записку в отеле, где её ждала бронь, и сорвалась в путь-дорогу, от души надеясь, что Дита справится сама даже с её ограниченным знанием инглиша.
Майкл Принс задумчиво обозрел контракт. Триста концертов в год в течение трех лет. Выглядело все вполне себе порядочно и благопристойно. Но что-то заставило молодого музыканта улыбнуться и поднять на сидевшего напротив полного мужчину с наголо бритым черепом слегка расфокусированный взгляд зеленых очей.
– Мне надо подумать, мистер Кроул. Я не могу принимать решение без моего агента.
Толстяк слегка напрягся, неодобрительно глядя на Майка, который стоял, скрестив руки на груди, и спокойно смотрел на продюсера.
– Люди в курсе моих импровизаций, им это нравится, – пожал плечами молодой музыкант.
– Тем не менее, вы давали слово, что больше импровизаций не будет.