— Я не боюсь темноты, — шёпотом произнёс он, чтобы немного подбодрить себя.

Луч света высветил электрощиток на стене, а также выхватил из темноты висящую на гвозде цепь и старый, должно быть уже отсыревший, матрац. Рамси отшатнулся назад. Барабаны в голове били очень громко, а сердце прыгало где-то в горле им в такт. Он стиснул в потной ладони пластмассовый красно-чёрный корпус фонарика и боялся сделать шаг вперёд. Ему казалось, что стоит только сойти с лестницы, как вновь вернётся отец и запрёт его в подвале. Хватая ртом воздух, он стоял на последней ступени.

— Здесь никого нет. Я один, — вслух проговорил он.

И тут же отозвался грубый, рычащий голос в голове.

— Я всегда рядом. Стою за твоей спиной, — оповестил он.

В этот миг у него закружилась голова и пересохло во рту, он рывком подскочил к щитку и врубил свет. Быстро открыл все вентили и взбежал по ступенькам наверх. Рамси моментально захлопнул дверь и дёрнул засов, проверяя прочность. Когда он добрался до кухни, обтирая по пути все стены, его трясло и он невольно сжимал и разжимал руки.

— Вот так, вот так. Ты окончательно поехал, — он упал на стул, и, зажав ладонями уши, покачался вперёд-назад. Барабаны потихоньку умолкли. Рамси нервно затянулся сигаретой, а после утопил окурок в фарфоровой кружке. В голове царил кавардак. Никогда Белый Медведь с ним не разговаривал. Это было плохо. Просто ужасно! Рамси поднялся и достал стакан из посудного шкафа, открыл кран и набрал воды. Залпом выпил. В ушах больше не звенело и руки не тряслись. Но, к сожалению, он не мог игнорировать произошедшее. Он поднялся к себе в комнату и вырвал листок из чистой тетради. Взял ручку, и нервно кусая губы, принялся обдумывать произошедшее. Нужно просто успокоиться и написать правила, которым необходимо следовать. Тогда всё будет в порядке, и он сможет контролировать ситуацию.

1. Никто не должен узнать о Белом Медведе.

2. Я не слышал никаких голосов. Никогда.

3. Не открывать дверь в подвал!

Дальше Рамси задумался, а потом быстро написал последний пункт.

4. Никто не слышит барабаны, кроме меня, значит, их нет.

Он свернул листок вчетверо и спрятал в карман джинсов. Снова вернулся на кухню. Теперь, когда работали и электричество и вода, можно было приготовить что-нибудь съестное. Но холодильник оказался пуст, чего и следовало ожидать. Заглянув в шкаф, он обнаружил только любимый отцовский зелёный чай, который терпеть не мог, и банку кофе, для которого опять же не было молока. Он психанул, хлопнув дверцей. Подведя итоги начинающегося дня, Рамси понял, что находиться в очень печальном положении. Еды в доме нет, деньги у него почти закончились, а отсутствие любимого чёрного чая стало последним камешком, ударившим в подёрнутое паутиной трещин, стекло его самообладания. И, так, между делом — у него поехала крыша. День начинается просто превосходно!

Впрочем, были и положительные стороны. Отца посадили в тюрьму, и он теперь полностью свободен от его воспитательного воздействия. Да, к тому же, он вчера написал Светофору, что хочет подыскать работу на каникулы, и тот, ответил, что поможет. Они договорились встретиться сегодня в десять утра возле башни святого Стефана. Рамси взглянул на часы и понял, что пора собираться в дорогу. Пересчитал свои финансы: денег хватало на проезд, да на пачку сигарет, и, может быть на то, чтобы перехватить сэндвич где-то по дороге. Он взял себя в руки и отправился на встречу.

Светофор немного опоздал, и на ходу вводил его в курс дела. Предстояло добраться на автобусе до портового района, а после немного пройтись пешком до большого продовольственного склада. Работа состояла в том, чтобы разгружать ящики с рыбными консервами. Самое главное, что бригадиру было плевать, сколько ему лет, документы не требовались, а деньги платили каждый день.

В первую неделю он жутко уставал, спину ломило, а руки к вечеру отваливались. Зато холодильник наполнился продуктами, и он откладывал деньги на новую гитару. Да, к тому же придётся когда-то оплатить счета за дом. Теперь он чувствовал себя по-настоящему взрослым и независимым, и это грело душу, не смотря на усталость. Правда, когда он задумал купить билет на концерт группы «Pain», который должен состояться в середине мая, понял, что на это совсем не хватает денег. Поэтому в пятницу он снова взял взаймы гитару у Бродяги, и весь следующий день играл в подземном переходе. За всю неделю, дома Рамси не ночевал ни разу и чувствовал себя почти в безопасности.

Во вторник — первый день каникул, он оставался у Светофора, у которого родители оказались абсолютно адекватными людьми, и они хорошо к нему отнеслись. А ещё мать Светофора готовила очень вкусные пироги. Самое главное, родители панка оказались тактичными, и не задавали разных неудобных вопросов, вроде: где ты живёшь, кем работают твои родители… Мать Светофора работала в библиотеке, а отец трудился механиком в аэропорту, и они были очень милыми и интеллигентными. Они радовались тому, что сын в кои-то веки ночует дома.

В квартире помимо кухни-гостиной имелось ещё две комнаты. Спальня родителей и маленькая комната, которая раньше служила детской. Комната имела не очень большой метраж, и у братьев была двухъярусная кровать. Рамси досталась нижняя койка, та, на которой спал Бродяга, когда появлялся дома. Он очень устал сегодня, и почти заснул, когда Светофор вернулся в комнату и залез на верхнюю койку. Но, тем не менее, Рамси решился спросить о том, что его беспокоило.

— Светофор, с тобой же случаются плохие вещи? И я хотел спросить, как это… — неловко начал он, но запнулся, не зная, как продолжить.