— Да, я только забыл уже, — призадумался он.

Теон наклонился к нему, чтобы услышать информативную часть. Все сидения в автобусе оказались заняты, и Рамси повезло сесть на последнее свободное место, Теон же просто встал рядом. Когда он наклонился, то понял, почему Рамси такой умиротворённый и безмятежный. Запахом перегара просто сшибало с ног.

— Ты что бухой?

— Да, как раз вспомнил. Если пить каждый день, жизнь становиться намного проще, — просветил Рамси, доставая из внутреннего кармана куртки фляжку.

— Ага. Это называется запой, — съязвил Теон.

Примерно в этот момент Рамси понял, что у «просветления» были и минусы. Причём существенные.

— Что-то меня укачивает. Давай выйдем, — сказал он.

Теон положил руку ему на плечо.

— Потерпи немного. Мы на следующей выходим.

И тут к нему пришло осознание того, что пить три дня подряд без остановки оказалось далеко не самым верным его выбором. Когда они вышли из автобуса, земля качнулась под ногами, и он схватил друга за куртку. Теон к счастью, быстро сообразил и сопроводил его до уборной. Пока его выворачивало наизнанку в грязном привокзальном туалете, Рамси почувствовал себя последним панком и понял, что его решение бухать каждый день, отнюдь не являлось правильным. Днём алкоголь помогал расслабиться и не думать о проблемах, а ночью заснуть и не видеть кошмаров. Вот только наутро было слишком паршиво. В конце концов, может быть в школе его оставят видения прошлого? Рамси прополоскал рот и умылся холодной водой. Он абсолютно точно ощущал себя идиотом, и смотреть на себя в зеркало было противно.

Теон торчал у выхода, подпирая спиной стену.

— Всё ещё думаешь, что пить каждый день весело?

— Нет, — пробурчал Рамси, отводя глаза. Он нашарил в карманах жвачку «Морозная мята» и закинул одну пластинку в рот. А после отошёл в сторону и минут пятнадцать торчал возле киоска с газетами, сувенирами и прочей лабудой, делая вид, что безумно увлечён ассортиментом различных безделушек и глянцевых журналов. Теон больше не делал попыток с ним заговорить и молча, дёрнул его за рукав, когда настало время садиться в поезд.

В поезде его к счастью, не укачивало, и он основную часть времени смотрел в окно, задумчиво дёргая уголком губ. По толстому стеклу ползли мелкие бисеринки дождя. Теон донимал вопросами, и Рамси не знал, что ответить. Не мог он сказать, что с ним на самом деле происходит. Вряд ли кто-то захочет дружить с сумасшедшим.

========== Глава 50 ==========

Май был в самом разгаре. Всё вокруг дышало весной, школьный сад расцвёл и преобразился, а гулять по нему было одно удовольствие. Стало совсем тепло, и днём многие ребята ходили в футболках, но вечерами температура воздуха вновь снижалась, и приходилось накидывать куртки. До коротких майских каникул оставалось всего десять дней, а потом уже и лето наступало, а с ним экзамены, назначенные на начало июня.

Возвращаясь в воскресение вечером в интернат, Рамси находился в прекрасном расположении духа. Первый раз в жизни он побывал на концерте группы «Pain», о чём мечтал уже очень давно. Настолько живо, прекрасно и зажигательно, что этот день ещё долго будет наполнять его своей энергией и радостью. В субботу он ночевал у Бродяги, и воскресение также провёл в компании старых приятелей. Успел повидаться с Белкой и Волком, которые приехали на концерт из Дартфорда*, и которых он не видел с прошлого лета. Выходные удались на славу, и он давно не чувствовал себя таким счастливым. Поезд прибыл в одиннадцать, и он опоздал на последний десятичасовой автобус, пришлось ловить попутку хотя бы до деревни. Благо, ему повезло, и усатый добродушный старик, на старой раздолбанной колымаге, что гремела нутром на каждом ухабе, остановился, и подбросил его до деревни. Рамси поблагодарил старика, и с сожалением признал, что в школу придётся топать пешком. Раз уж так вышло, то по пути он завернул в магазин, и купил пачку сигарет и шоколадный батончик. Он отошёл от освещенного одиноким фонарём сельского магазина, и шагнул в тёмный проулок, собираясь сократить путь и двинуться напрямик через поле, а не по маршруту следования автобуса — это сокращало около получаса. Он распечатал новую пачку и вытащил зубами сигарету. В магазине было жарко, и он расстегнул кожанку, и сейчас закрываясь правым бортом куртки от ветра, прикурил.

— Дружище, закурить не найдётся? — со стороны деревянных, полуразрушенных бараков показался молодой парень в чёрном спортивном костюме и надвинутой на глаза кепке с логотипом футбольной команды. Он заметно шепелявил и воровато бегал глазами по сторонам.

— Найдётся, — Рамси протянул раскрытую пачку, рассматривая исподлобья подозрительного типа. Он быстро догадался, кто стоит перед ним. Один из местных отбросов, что обычно обитают в промышленных районах и небольших посёлках — агрессивных шакалов с трусливой душонкой и неуёмной жаждой наживы.

Парень вытянул из пачки сигарету, прикурил и, выдыхая колечки дыма, разглядывал одежду Рамси. Пробежав водянистыми голубыми глазами по клёпаной куртке и кожаной шнурованной жилетке, остановился на футболке «Pain».

— А ты чё по музыке убиваешься? — сипло выдохнул он и сплюнул через дырку отсутствующего переднего зуба.

Не дожидаясь следующего вопроса, Рамси усмехнувшись, ответил:

— Ага. Фанат, — «местные» терпеть не могут тех, кто выделяется из толпы, а особенно неформалов. Но словарный запас у них весьма скуден, и, как правило, они используют шаблонные фразы — без труда можно догадаться, какая реплика последует дальше.

Сзади подошли ещё двое, встали за спиной. Он этого и ожидал: шакалы по одному не ходят. Второй белобрысый, с бычьей шеей, натянул на руку кастет.

— Слышь, ты чё борзый такой?! — первый хулиган толкнул его в грудь.

Но Рамси устоял. Лениво зевнул и потянулся, расправляя руки в стороны, а потом резко пнул первого ботинком в живот. Пока тот согнулся, двое других хотели схватить за руки. Рамси двинул одному кулаком с солнечное сплетение, а второму с разворота, локтем в челюсть. За это время первый очухался, и отскочив в сторону, ударил сзади по ногам. Рамси упал на одно колено. Второй кротко и зло пнул два раза в бок. Рамси слышал, как что-то хрустнуло. «Бля, лучше бы это было ребро!» — задохнувшись подумал он, и упал на руки. В кармане находилось кое-что очень ценное, и он не хотел, чтобы эта вещица пострадала, это казалось намного важнее собственного здоровья.