Услышав звук открывающейся двери, Хранительница Севера зажмурилась и в трепете задержала дыхание. С шумом выдыхая, она открыла глаза и сжалась внутри от страха и волнения, увидев зашедшего к ней Рамси. Чувствующая исходящую от бастарда угрозу Санса прижала одну руку к своей груди, а второй прикрыла живот и лежала в напряжении, наблюдая за тем, как Болтон подходит к подножию ее кровати.

Дочь Старка не отводила взгляда от мужа и с беспокойством всматривалась в его бесстрастное лицо, надеясь различить на нем хотя бы одну эмоцию или подсказку на то, в каком настроении он пришел к ней. Однако как она ни старалась, ничего увидеть не смогла и, нервничая все больше, натянула повыше на себя меховое одеяло и скукожилась под ним, неосознанно стараясь сделаться меньше и спрятаться от бастарда. Когда же Болтон встал у подножия постели и, на миг приподняв уголки губ в подобии улыбки, стал пристально разглядывать своим непроницаемым взором девушку, ее дыхание сбилось, участилось, стало поверхностным, и Санса ощутила, как ее бросает в холодный пот. Рамси же все молчал и только окидывал жену ничего не выражающим взглядом, от которого по телу начинали бегать мурашки, и девушка, не выдержавшая повисшего напряжения, перевела свой взгляд от мужа к покрывалу, а затем и вовсе закрыла глаза, начиная с каждой минутой бояться мужчину все больше.

Наконец затянувшаяся тишина была нарушена раздавшимся голосом Болтона, который без всяких эмоций произнес:

— Как ты себя чувствуешь?

Хранительница Севера открыла глаза, с тревогой посмотрела на Рамси, нервно сглотнула и, приоткрыв рот, застыла, думая, что же ему ответить. Было страшно ошибиться в словах. Казалось, что бы она ни сказала, от ее ответа мало что зависело, и в наилучшем случае ей бы просто-напросто удалось не разгневать мужа еще больше. И понимая, что больше тянуть нельзя, девушка тихо и боязно проговорила:

— Уже лучше, милорд.

— Хорошо, рад это слышать, — произнес Рамси, не спуская своих пугающих бездонных глаз с Волчицы.

Вновь повисла тишина. Хранительница Севера с замиранием сердца глядела на мужа, не понимая, чего он дожидается или чего хочет от нее, и пыталась сообразить, что же делать. Чувство самосохранения подсказывало, что лучше было не молчать, ведь Болтон мог счесть это за непокорность с ее стороны и противодействие ему. Однако стоило ли пробовать извиниться перед ним, не могло ли вызвать это очередную вспышку гнева в бастарде? Волчица ничего не могла ответить на эти вопросы, но все-таки решила испытать этот путь. Снова сглотнув подступивший к горлу ком, она робко произнесла, боясь наткнуться на немилость мужа:

— Прости, я не хотела ударить тебя ножом. Я была испугана, не знала, что делала, — девушка замолкла и, набравшись духа, продолжила дрожащим голосом: — Обещаю, такого больше не повторится.

Её слова не нашли видимого отклика в Болтоне, и тот, окинув взглядом своих бледно-голубых глаз с ног до головы жену, пару мгновений просто всматривался в нее, задерживаясь взором на ее изможденном лице, а затем проговорил холодным, лишенным любых эмоций голосом:

— Да, не повторится.

По телу Сансы прокатилась волна страха, а от неоднозначности фразы бастарда бросило в озноб. Болтон же в это время, не обращая никакого внимания на реакцию жены, продолжил говорить:

— Если ты голодна, то я могу приказать, чтобы тебе принесли поесть. Если нет, то тебе подадут обед около двух часов дня, — договорил Рамси, вновь обегая взглядом девушку.

С трудом находя в себе силы ответить мужу, Волчица сдавленно произнесла:

— Нет, я не голодна, милорд. Я подожду обеда.

За словами девушки последовала лишь тишина. Совсем встревоженная их разговором, Санса скомкала перед собой покрывало и прикрыла им себя, выстраивая малодейственное заграждение между собой и Рамси и пытаясь найти успокоение в этой смехотворной защите и спрятаться от приковавшего ее к месту взора мужа. Казалось, бастард так и собирался мучить ее своим присутствием, однако затем он вдруг задумчиво глянул на нее и, тихо произнеся: «Хорошо», отвернулся от постели и не спеша покинул покои, закрыв за собой дверь на ключ.

Расслышав щелчок дверного замка, Санса затряслась всем телом от охватывающей ее паники и непроизвольно издала всхлип отчаяния, после чего с силой сжала в руках покрывало и прикусила губу, прилагая все усилия к тому, чтобы только не расплакаться.

Всё кончено. Болтон больше ей не доверяет и не даст той свободы, которой Волчица могла пользоваться до этого часа, поневоле скатившись к тому, с чего начинала, только вот на этот раз ей былого доверия не окажут. В лучшем случае бастард позволит ей после выздоровления спускаться раз-два в день со стражниками в Чертог да будет выводить раз в неделю во двор, чтобы жена совсем не загрустила. Было больно, что Рамси пришел к ней только сейчас, ни разу не заглянув в ее покои со вчерашнего вечера. И даже теперь он ни словом не обмолвился о перенесенном ею выкидыше и не заговорил о произошедшем, будто напрочь выкинул это из головы, а никакой беременности не было и в помине.

От таких мыслей становилось очень страшно и неспокойно, и Санса, содрогаясь от волнения мелкой дрожью, лежала, свернувшись в клубок, и обнимала себя руками за ноющий живот, потерянно глядя перед собой.

Уже давно свечерело, и тихие покои дремлющей дочери Старка были погружены в темноту. Доступ к ее спальне был закрыт для всех, кроме Болтона, и у служанок не было возможности зайти к госпоже и зажечь свет. Растопленный днем девушками камин давно затух и перестал излучать свет, и лишь до сих пор дотлевающие поленья дарили немного тепла и изредка приятно потрескивали.

Санса и сама хотела пройтись по покоям и зажечь свечи и факелы, но, к своему расстройству, обнаружила, что при попытке встать боль внизу живота значительно увеличивалась и неожиданно появлялось головокружение, и она была вынуждена вернуться в постель и аккуратно прилечь назад, в очередной раз проникаясь жалостью к самой себе.

Хранительница Севера уже и не надеялась, что бастард еще придет к ней сегодня, и, пребывая в полудреме, прислушивалась к звукам, иногда раздававшимся по другую сторону дверей. Иногда она слышала, что мимо покоев проходят служанки, однако сейчас девушка явственно могла расслышать, что сюда приближается мужчина, и с равнодушием думала о том, что скорее всего к ней сейчас зайдет Рамси.