– Тогда объясни, зачем ты меня притащила сюда?
– Суровым голосом просил Экзорт.

Файн хихикнула.

– Ты мне не поверишь, но... я хочу тебя убить.
– Невинным голосом сказала кобылка.
– Да, вот так просто и буднично. Словно, я делаю что-то обыденное.

В мгновение ока лицо Файн переменилось. Маска злобы и жестокости застыла на мордочке кобылки.

– Я хочу увидеть, как ты истекаешь кровью и орешь от боли, обиды и бессилия под пытками.
– Искаженным злобой до неузнаваемости голосом прорычала Файн, создавая мощное заклинание.

– Файн. Оду...

В ту же секунду, когда жеребец заговорил, Файн исказила поток воздуха, создавая пламя, и направила его на жеребца. Воздух в пещере наполнился запахом горелой шерстки. Хвост и грива жеребца немедленно вспыхнули, тело нещадно облизнули языки пламени. Экзорт закричал от нестерпимой боли, что лишь подзадорило Файн. Она усилила напор. Пламя стало жарче и сильнее. Только через пару секунд благодаря опыту и самообладаниию Экзорт смог сосредоточиться и навесить щит, укрывший от потока огня. Увидев это, Файн развеяла заклинание, но огонь все равно сделал свое дело. Острая боль окутала сознание жеребца, его тело покрылось ожогами, а грива сгорела начисто.

– Ну вот, теперь-то ты мне поверишь!
– Злобным, полным жестокости голосом произнесла Файн, готовя новое заклинание.
– "А это приятно, наблюдать за мучениями жертвы. И теперь я понимаю, что чувствуют убийцы, когда лишают кого-то жизни".
– Отметила Файн, наблюдая, как корчится от боли ее родной брат.

– Фа-а-а-айн!
– В отчаянии прокричал Экзорт, создавая защитное заклинание.

– Оу, прости, братик, - с наигранным сочувствием в голосе сказала Файн, собрав телекинезом десятки небольших камешков в пещере.
– Но мне придется тебя убить.

В следующий миг на жеребца понесся смертоносный вихрь из острых камней. Защита была сломлена. Острые края терзали плоть жеребца, а более крупные камни не давали вырваться из жуткой ловушки.

– "Да! В этом определенно что-то есть! Ты заживо уничтожаешь своего врага, лишаешь его жизни ради своей цели. И когда он перестает дышать, ты чувствуешь, что становишься ближе к цели и никто тебе не помещает достичь ее".
– Подумала Файн, пытаясь разобраться в вихре чувств, обуревавшего ее разум.

Сейчас, пока она терзала своего брата, она чувствовала... радость от нового опыта, будто в ее копыта попал новый инструмент. Наслаждение от причинения боли тому, кого уже долгие годы ненавидела, но где-то в глубине души еще жило другие чувства. Жалость, страх и ощущение, что она поступает неправильно. Что идет против самой природы. Но все эти чувства заглушал ураган из неестественной радости, гнева, ярости и наслаждения.

Когда Файн развеяла заклинание, перед ней лежал израненный жеребец с сотнями порезами по всему телу.

– И это все?
– Злобно произнесла Файн.
– Ты уже готов сдаться? А ну вставай!
– Полным жестокости голосом произнесла кобылка, вплотную подойдя к жеребцу.

Файн нанесла первый удар копытом. Затем еще и еще... Жеребец что-то прохрипел. Файн это только раззадорило. Она все била и била, и ей это нравилось...

Экзорт дрогнул. На этот раз магия не рвала, не обжигала. Она лилась в его тело благодатным потоком, заживляя раны, но это было лишь иллюзией. Страшная боль пронзила сознание жеребца.

– Эй. Не спи.
– Невинным голосом произнесла кобылка.
– Мы еще не закончили.

– Чего тебе еще от меня надо?
– Измученным голосом просил жеребец, чувствуя как жизнь покидает его тело.
– Хочешь убить, так убивай. Я... не... буду защищаться.

– Ты ничтожество. Экзорт.
– Тихим, но жестоким голосом произнесла Файн.
– Ты просто ничтожество. Умри.
– Безразлично произнесла кобылка.

Последняя фраза буквально разрушила остатки самообладания жеребца. Страх затуманил его рассудок. Экзорт молча наблюдал, как Файн отходит от него и готовит мощное заклинание. Файн не стала медлить. Мощный луч энергии ударил в тело. Сознание мгновенно покинуло жеребца. Головы не стало, тело каменело и одновременно разрывалось на части. Через секунду все было кончено.

***

Чистый, свежий ночной воздух наполнял легкие кобылки. Файн с наслаждением вдыхала его после той пещеры, пропахшей гарью и кровью. Он пьянил, подобно безмерно выпитому вину, отводя все грядущие неприятности на второй план. Но страх все равно пробивался в сознание. Впереди ждало не только расследование. От него могла попытаться спасти Селестия.

– "Спасет, если захочет".
– Эта мысль грянула в голове Файн подобно грому среди ясного неба.