— Я люблю тебя. Будь осторожна и береги себя. Если в дом заявится полиция — не нарывайся и говори только правду. Твоя жизнь дороже. Надо будет — сяду. Я заслужил это.

— Что ты такое говоришь?! Я не собираюсь…

— Мам! Мам, послушай меня, — Тэхен перебил крики Джиен и сел на кровати. — Я лишил человека жизни — хуже не придумаешь, и я обязан понести наказание. Ты не представляешь, как меня терзает совесть. Скажешь полиции, что я прибежал домой, забрал все деньги и больше не появлялся, а ты ничего не знаешь. Так будет правильно.

Женщина начала возмущаться и говорить о том, что не сможет пойти на такое, но Тэхен настоял и убедил ее.

— Если обо мне будут спрашивать Чонгук и Хосок, скажи им, что я сбежал. Они подумают, что у меня творческий кризис. Мам? Ты меня слышишь? Мам?..

В трубке послышались тяжелые всхлипы. Сердце Тэхена разрывалось на части. Он и сам был готов расплакаться, но мужественно держался и контролировал поток эмоций, который болезненно рвал его искалеченную душу.

— Надеюсь, ты меня поняла. Мам, я люблю тебя, очень люблю, — парень больше не мог слушать, как плачет самый важный, самый близкий человек в его жизни, и положил трубку. Снова ему не удастся уснуть без снотворного и сигарет.

Всю ночь Тэхену снилась полнейшая белиберда: какие-то аттракционы, бешеные клоуны, которые тащили его в комнату смеха, дети, много детей, очень много детей — просто целые толпы визжащих детей, на земле повсюду валялось растаявшее мороженое, к ногам прилипали куски сладкой ваты. Одному клоуну все же удалось затолкать бедного парня в помещение с кривыми зеркалами. Тэхен испуганно огляделся и понял, что остался здесь один. Выхода не было, кругом мелькали сплошные зеркала, которые искажали изображение взволнованного юноши. Он метался из стороны в сторону в поисках двери, чтобы выбраться из комнаты, но попытки оказались безуспешными. Зато Тэхен обнаружил огромный сундук, исписанный непонятными иероглифами. Любопытство взяло верх, и парень открыл его. Внутри лежал старый телевизор и показывал выпуск новостей: ведущий — мужчина в строгом костюме — рассказывал о зверском убийстве, произошедшем поздним вечером в Сеуле. Тэхен опешил от страха и поспешил выключить телевизор, но никак не мог дотянуться до кнопки. Он нагнулся и потянулся рукой к цели. В это мгновение телевизор внезапно исчез, и юноша свалился в бесконечную и темную глубину сундука. Его крики отражались громким эхом и растворялись в пугающей неизвестности. Тэхен машинально размахивал руками во время полета, пытаясь ухватиться за что-нибудь устойчивое, но тщетно. Когда его тело коснулось земли (или пола — непонятно, что там было), парень даже не почувствовал этого — как будто он просто лег на мягкую кровать. Вскочив на ноги, Тэхен попытался сориентироваться в пространстве, но ему помешала это сделать резкая вспышка света. Все погрузилось в ослепляющие белые тона, которые постепенно тускнели и позволяли юноше вернуть нормальное зрение. Тэхен перестал жмуриться и огляделся: ничего и никого не было — сплошная белая бесконечность. Он хотел было сделать шаг, но непонятным образом потерял равновесие и чуть не упал. Парень посмотрел себе под ноги и раскрыл рот от ужаса: оказывается, он стоял на горе окровавленных трупов, среди которых были тела Джиен, Хосока, Чонгука, Хенмина, секретарши и администраторши с фирмы отца, и у всех в руках были зажаты разбитые стеклянные бутылки. Плюс ко всему из ниоткуда послышались страдальческие голоса, которые протяжно вторили: «Убийца… Убийца… Убийца…». Тэхен закрыл лицо руками и громко-громко заорал. Через секунду он проснулся в своей помятой постели в холодном поту и со слезами на глазах. Парень прижал ладонь ко лбу и жадно ловил ртом воздух, которого катастрофически не хватало. Вот это сон… Нужно принять еще дозу снотворного. Тэхен потянулся к белой баночке, что стояла на прикроватной тумбе, дрожащими руками выудил пару желтых таблеток и закинул их в себя. Дрожь, которая сковала его тело, потихоньку отступила, и на ее место пришло искусственное спокойствие, вызванное лекарством, но ведь нельзя все время глотать снотворное — такими темпами можно загубить и без того неважное здоровье.

Когда Тэхен проснулся, время показывало четыре часа дня. Повторная доза снотворного сделала свое дело на пять баллов. Парень чувствовал себя получше: ребра уже не так сильно болели, раны и ссадины не щипали, а голова приобрела прежнюю легкость. Мозг нежелательно напоминал тот гадкий сон, от которого становилось тошно. К горлу подступил ком, сменившейся тошнотой. Тэхен сорвался с постели и побежал в туалет, где его хорошенько вырвало. Парень слабой хваткой держался за унитаз, сидя на холодном кафеле, и тяжело дышал. Ему казалось, что его тело скрутило в тугой узел, что он выплевал все внутренности. Надо было срочно покурить.

Приложив сигарету к мокрым, горьким губам, юноша щелкнул зажигалкой, но первая попытка с треском провалилась. Он попробовал снова, и только с третьего раза ему удалось соединить огонь и табак воедино. Тело отказывалось слушаться своего обладателя — оно тряслось и желало, чтобы его положили обратно в кровать, но Тэхен продолжал стоять возле окна и заполнять комнату едким дымом. Какое жалкое существование… Парень осознавал всю свою ущербность. Кто он? Какой след оставит после себя? Он всего лишь беглец от обстоятельств, никому не нужный писака. В его жизни кроме сигарет и бессмысленно исписанных листов бумаги ничего не осталось. Надежда — и та умерла, растворившись в агонии желаний на спасение. Да, он познакомился с отцом, да, они наладили отношения, а толку? Скоро его объявят в розыск, за ним придет наряд полиции и отправит в Сеул, где все состоится по порядку: расследование, суд, приговор, тюрьма. Тэхен прекрасно понимал, что ситуация необратима, и решил сегодня вечером рассказать обо всем своему отцу. А там — будь что будет. Уже не страшно.

Как и обещал, Хенмин заехал за сыном ровно в десять. Пунктуальность и умение выполнять обещания были положительными чертами этого человека, которыми он без ложной скромности гордился. Все его знакомые знали, что на него можно положиться, что ему можно довериться и быть уверенным в стабильности, а этого так не хватает в современном мире.

Тэхен услышал гудок автомобиля и поспешил на выход, дабы не задерживать отца.

— Привет! — парень запрыгнул в машину. — Пап, нам нужно поговорить.

— Сделаем это в баре, — мужчина улыбнулся и нажал на педаль газа. — Поехали.

Дорога до пункта назначения заняла времени больше, чем было запланировано, а все дело в вечных вечерних пробках. Для Нью-Йорка, как и для любого густонаселенного города, это являлось обычным делом. Народ давно смирился с тем фактом, что каждому автолюбителю и пользователю общественного транспорта придется провести большую часть жизни на дороге, стоя в пробке. В этом были и свои плюсы: можно послушать радио, музыку, покурить, выпить чашечку кофе или чая, поболтать по телефону, почитать книгу, помечтать — в общем, заняться тем, на что не хватает времени в остальные часы, когда находятся дела поважнее.

Хенмин припарковал машину в специально отведенном для этого месте и вместе с сыном вышел на улицу. Интересно, когда-нибудь Нью-Йорк вообще бывает пустым? Создавалось впечатление, что жители не спят и постоянно расхаживают по городу. Буквально на каждом шагу можно было встретить человека, который куда-то спешит. Некоторые бежали в ресторан или кафе, чтобы перекусить, некоторые скрывались в офисных зданиях, кто-то бесследно исчезал в ночных клубах, а кто-то предпочитал проводить время в театрах, музеях, кино и библиотеках, дабы культурно обогащаться. Короче говоря, Нью-Йорк представлял собой город, который никогда не замирает и находится в постоянном движении.