Джо могла поклясться, что видела, как в глазах Йена блестят слезы. Тем не менее, он продолжал злобно коситься на Липа, понимая, что тот прав. Он и сам не знает, что ему нужно. Должно быть, он не собирался ничего отвечать. Когда наконец одна мелкая струйка скользит по его щеке, и он украдкой смахивает ее, стараясь не потерять непринужденный вид, Джо подходит к нему и просто крепко сжимает в своих объятиях, повиснув на шее. Тот должен был по догадкам начать орать или сопротивляться, но на удивление, наверное, всех присутствующих, тот просто утыкается носом в ее макушку и выдыхает.

— Ну так что, как насчет чая? — миролюбиво поинтересовалась Моника.

========== Part eighteen. Happy end ==========

Йен не собирался распивать чай с Моникой и ее ебанутым дружком-наркодиллером. И уж чего он точно не собирался делать — это знакомить их с Джо. С недавних пор Йену казалось, что все вокруг абсолютно нормальные, нужные этому миру. Но не он. Записаться в круг отшельников на самом деле намного легче, чем он мог подумать. Стоило лишь обзавестись какой-нибудь психической болезнью и вперед с песней. Поначалу думалось, что если он не может найти в Микки ту самую поддержку и искреннее, блять, понимание, то отчего-то оно должно было найтись в Джозефине Райли. То ли оттого, что та тоже бывала в психушке, то ли оттого, что они были зависимы от успокоительного, то ли оттого, что они так сблизились за какие-то несколько дней. Так или иначе, Йен наконец понял, что и здесь он просчитался. Райли не больна, она обыкновенная девчонка со своими тараканами в голове. Йен никогда не понимал женщин, да и особо не стремился к этому. Но глядя на это белокурое чудо в перьях само собой напрашивался вопрос «Что у нее сейчас на уме?». В который раз ловил себя на мысли, что лучше бы в тот день все обратилось иначе - она бы не словила этот гребанный приступ у них в кухне, а он не бросился бы ее приводить в чувства. Вероятнее всего, они никогда и не перебросились бы друг с другом более трех фраз. Тогда не пришлось бы доводить девчонку до больничной койки, играть на ее чувствах. Да и на своих заодно. Однако, теперь все так, как есть. Они знакомы, они дружат, они любят друг друга. Йен поморщился. Она постоянно его преследует, и это начинает подзаебывать. Однако, только она это и делает в частности, что неоспоримо доказывает лишний раз то, какой Йен обмудок и любитель съебывать от проблем.

Рыжеволосый отвлекся от своих мыслей, когда в кармане толстовки заверещала старая нокиа. Он лениво достал мобильник и глянул на дисплей, вполне ожидаемо отметив для себя, что звонит ему Микки. Они уже порядком давно не разговаривали. В последнюю встречу Йен таки признался, что он уже давно не отдает себе отчет о своих действиях. Кажется, тот съязвил что-то насчет Джо и получил по роже. Да, тогда Йен был неустойчив. Он и сейчас был неустойчив, хотелось бросаться на всех с кулаками и бить до мяса лишь оттого, что все они рядом. Йен жмет на кнопку отбоя и бросает телефон в карман. Наверное, в сто пятидесятый раз за последние три дня.

— Так как ты себя чувствуешь? — до ушей долетает знакомый жалобный тон идущей неподалеку Джо. Вот уж было великое счастье переться в знойный день по песчаной дороге в поисках ебучего пикапа.

— Как с похмелья.

Зато честно.

Лип шел впереди них, целеустремленно размахивая руками при походке. Казалось, будто его что-то бесило или раздражало. Тем не менее, Йену было на это насрать. Раз притащился спасать своего братца, страдай. Йен и Джо прилично отстали, еле передвигая ноги и глядя на спину Липа.

— А ты как?

— Да нормально, — слишком неуверенно и быстро. Йен это замечает и оглядывается.

— Давненько не слышал, чтоб у тебя было все нормально.

Она нервно дергает плечом и качает головой.

— Я уже начинаю привыкать к своим приступам. Это относительно нормально.

Йен снова обращается к дороге и шмыгает носом. Нормально. Конечно, нихуя это не нормально. Сейчас бы всем ловить приступы паники и чувствовать себя на ура. Тем не менее, упрекать ее тоже смысла нет. Сам давно слетел с катушек и становиться в строй вряд ли собирался. Складывалось впечатление, словно оба они разбитые фарфоровые куклы, которые склеили вновь. Только вот иногда откалывается кусок то там, то здесь. А так хотелось бы не пользоваться клеем. Так хотелось быть, как все. Как раньше.

— Иди сюда, — Йен вздыхает и останавливается. Джо подняла на него свой недоуменный взгляд и несмело подошла к нему, словно он сейчас должен был ударить ее. Это, конечно, вполне ожидаемо от психа вроде него, но все, что он делает дальше - это всего лишь привлекает ее к себе за плечи и обнимает. Наверное, впервые за долгое время он так крепко кого-то обнимает, пытаясь заглушить всю эту ебучую тревогу внутри себя и нее. И отчего-то так хотелось чего-то большего. Что-то в груди трепетно ёкнуло, когда она чуть слышно выдохнула ему в шею, зажмуривая глаза и чувствуя минутное успокоение. Он и сам не понял, как быстро его ладонь нашла ее лицо, в миг представляя перед собой ее огромные светлые глаза, влажные от слез и красные от недосыпа. Он нежно проводит пальцем по ее скуле и уже спустя мгновение она тянется к нему и врывается в его губы жарким поцелуем. Искренним, желанным, чувственным.

И Йен действительно все это чувствует. Постоянное ощущение гнева и периодический похуизм сменило наконец что-то теплое и приятное, которое не требует каких-либо жертв, не причиняет боли. Оно наполняет собой изнутри, принося с собой спокойствие и удовлетворение.

— Эй, ушлепки, я нашел нашу шмаровозку! — послышался восторженный вопль Липа, но увы, никто не обратил на него ни малейшего внимания.

Йен не переставал считать себя геем ни на секунду. Но то, что с ним происходило из-за этой девчонки не поддавалось его мировоззрению. Нелепый стиль, болезненный вид и постоянный пиздец в голове, не подчиняющийся осмыслению. Тем не менее, она его. Его неформат.

Комментарий к Part eighteen. Happy end