Кай лишь рассмеялся, громко и гневно.

— Согласна? Тебя никто не спрашивал! Но они не умрут, даю слово Вольтури. По крайней мере, не сегодня.

— Куда их ведут? Что с ними сделают? — Я знала, что вывожу его из себя, но я должна была знать. Тем более, мне казалось, что чем яростнее он будет, тем легче будет моя смерть. Хотя подсознание яростно кричало, что я ой как не права.

— Ты задаешь слишком много вопросов! — Выкрикнул он, потом глянул на меня, все еще стоящую на коленях, и добавил:

— Их вышвырнут из замка и запретят здесь показываться. Их жизнь за твою. Тем более, что ты сама предложила. — Опять на его лицо вернулась самодовольная ухмылка. Остальные старейшины были в замешательстве, Аро все еще стоял там, где и 5 минут назад, Маркус апатично глядел на младшего брата, все же задавая немой вопрос «Зачем?». Я же не знала, куда себя деть, и все еще сидела на полу, обхватывая себя руками, будто это могло спасти меня от смерти. Но я знала, меня уже ничего не спасет.

========== Иногда любви недостаточно ==========

Меня уже ничего не спасет. И я продолжала сидеть на мраморном полу, ожидая смерти. Каждую секунду мне казалось, что на мое горло опускаются руки вампира, что еще мгновенье, и вся моя кровь будет выпита без остатка. Но вот прошла минута, за ней другая, а я все еще была жива. Аро и Маркус так были поглощены своими мыслями, что не замечали меня. Но Кай не отводил от меня взгляда. Наконец я набралась храбрости и спросила, посмотрев прямо ему в глаза:

— Чего же вы медлите?

Кай снова недобро усмехнулся и провел рукой по воздуху в неопределенном жесте.

— Всему свое время. Не думала же ты, что умрешь прямо сейчас, не правда ли?

— Но зачем я вам? Какой с меня толк? — Я не понимала, что со мной собираются делать, зачем им оставлять меня в живых, и сколько я еще проживу? День, два, месяц? Одно я знала наверняка: живой мне отсюда точно не выйти. А значит, если меня не убьют, то все оставшееся мне время я проведу здесь, в этом проклятом замке. Я с мольбой глянула на Аро, ведь он хотел меня отпустить, но он был слишком поглощен наблюдением за Каем, чтобы обращать на меня внимание. Кай же начинал выходить из себя от моих расспросов.

Совершенно проигнорировав мой вопрос, будто моя собственная жизнь меня не касается, он произнес:

— Джейн, покажи нашей гостье ее комнату. И смотри, чтобы она всегда охранялась. Если будет болтать, разрешаю применить силу.

Я поднялась и поплелась за миниатюрной девушкой, боясь вызвать гнев Вольтури расспросами. Джейн не проронила ни слова, а только прошла к дверям, давая мне понять, что ждать она не намерена. Я прибавила шаг, лишь на секунду оглянувшись в дверях. Последним, что я успела увидеть, был Аро, протягивающий руку Каю.

Я не знала, сколько мы шли по замку, и сколько вампиров с вожделением смотрели на мою шею. Джейн не проронила ни слова, а я не решалась заговорить, помня, как недавно она пытала Эдварда. Она была безжалостной, как и ее брат, и я боялась ее силы больше, чем дара, ведь со мной он был бесполезен.

Наконец она остановилась у одной из дверей и открыла ее, заходя внутрь. Я огляделась. Комната была просторной, больше моей в Форксе, но неуютной. Шкаф, кровать и кресло составляли скудную обстановку. Справа была еще одна дверь, как видимо, в ванную. Мне в голову пришла мысль, что здесь всегда размещались пленники. В комнате было все необходимое для жизни, чтобы лишний раз не выпускать никого наружу. Зарешеченное окно выходило во внутренний сад.

— Тебе будут приносить еду два раза в день. В шкафу уже есть одежда. Советую не выходить из комнаты, если хочешь прожить немного дольше. — Мило улыбнувшись, что не сулило ничего хорошего, произнесла Джейн.

Я все еще стояла у окна, когда поняла, что ее уже не было в комнате. До меня доносилось журчание фонтана в саду, где-то пели птицы, а ветер шелестел в ветвях деревьев. До меня наконец дошло, что со мной произошло. Я пленница. Я оторвана от Эдварда, от семьи. Я никогда их больше не увижу. И остаток своей и так короткой жизни я проведу здесь, в этой комнате, если про меня забудут. Если же нет, то я даже боялась представить, что меня ждет. Я не могла выйти, ведь на каждом шагу были вампиры, не умеющие справляться со своей жаждой. Все, что мне было позволено — это смотреть на жизнь снаружи. Смотреть на небо, осознавая, что теперь я буду видеть его только через решетку; на солнце, понимая, что не смогу ощутить на себе его тепло, не смогу даже вздохнуть полной грудью, а должна буду жить в затхлом замке, в одной комнате, наедине со своими мыслями. Без общения, без любви, без надежды.

Хотелось плакать от бессилия, и я легла на кровать, закрывая лицо подушкой, ведь за дверью стояли вампиры, приставленные охранять меня. Я не хотела, чтобы меня слышали. Не хотела, чтобы кто-то заходил сюда. Все, чего я хотела, это конца. Чтобы Кай наконец исполнил свой приговор и убил меня. Все равно как, ведь мне не хотелось так жить.

Я не знаю, сколько пролежала так, но, когда дверь открылась, и зашла девушка с подносом в руках, за окном было темно. Мне не хотелось есть, и я продолжала лежать, не шевелясь, иногда забываясь тревожным сном, иногда разбуженная шумом на улице. Я не хотела засыпать, во сне я видела Эдварда. Но даже бодрствуя, я не могла не думать о нем. И чем больше я думала, тем больнее мне становилось от мысли, что я уже никогда его не увижу. Не смогу ощутить его холодные пальцы на моих щеках, не смогу сказать, что люблю его. Что не проведу с ним вечность.