– Что это? – он уже без всякой робости накрыл её грудь ладонью. Если бы не комичное выражение лица мужчины, у Дарси непременно вышибло бы все пробки от этого прикосновения.

– Это моя вторая гордость после красного диплома, - она подняла руки, чтобы Локи, наконец, освободил её от плена лишней одежды. Но тот не торопился, ожидая её пояснения. – Грудь моя! – Дарси тихо захихикала, уткнувшись носом в его плечо. – Сними с меня одежду и посмотришь.

Локи шумно выдохнул, продолжая шарить ладонью под её туникой.

– Думаешь, мне не доводилось видеть женскую грудь? – он несильно потянул за одну из бретелек, и – Дарси могла поклясться – с усмешкой взглянул на неё. – Что это? – мужчина оказался ещё ближе и его ловкие пальцы добрались до хитроумных крючков.

– Ах, ты об этом, - Дарси обвила шею Локи руками и потянулась к его губам. – Это бра, предмет женского нижнего белья. Хочешь взглянуть?

– Хочу, - вполне серьёзно ответил он, вытащил руки из-под туники и резко дёрнул её наверх. Эластичная ткань зацепилась сначала за её нос, затем за очки и, наконец, вообще исчезла из поля зрения.

Они выдохнули одновременно: Дарси - от облегчения, а Локи - от восхищения. Зрелище было действительно впечатляющее - Дарси всё-таки стоило пересмотреть нумерацию пунктов в своём списке гордости. Её грудь определённо заслуживала первого места. Даже скрытая под необычной деталью мидгардского гардероба.

– И зачем это нужно? – не понял Локи, озадаченно рассматривая кружевной бюстгальтер бардового цвета с полупрозрачными вставками.

– Разве ты не видишь? – Дарси нисколько не смущаясь, улыбнулась мужчине. – Так грудь выглядит гораздо привлекательнее.

Локи нахмурился и нехотя перевёл мутный взгляд на лицо девушки.

– Ты и без всяких ухищрений весьма и весьма соблазнительна, Дарси, - вполне серьёзно заметил он, глядя ей в глаза. – Я любовался бы тобой вечность.

– У нас нет вечности, - резонно заметила она, но в её голосе не было слышно и тени сожаления. У Дарси ещё будет время скучать по лучшим моментам своей молодости, а сейчас она собиралась позабыть о неумолимом течении времени и отдаться на волю чувствам.

Раздевать смертную для Локи было в новинку. Молнии, крючки, металлические пуговки, хитрые застёжки сводили мужчину с ума. Его пальцы всегда отличались ловкостью, но только не сегодня. В Асгарде с этим делом всё было гораздо проще: любая, даже самая пышная юбка, легко задиралась, а при желании, избавиться от платья можно было, дёрнув как следует за шнурок. Но в случае с Дарси он даже не знал, где ему можно было дёрнуть.

А она только хихикала над его страданиями, очаровательно краснела и утягивала за собой в гостиную, а затем и в спальню. Иногда губы Дарси невесомо касались его подбородка или щеки – так нежно, что у Локи сердце замирало от удовольствия. Ему с трудом верилось, что всё это происходило на самом деле. Локи пошёл на большой риск ради того, чтобы позволить себе прикасаться к Дарси так, как он делал это прямо сейчас и взять позже то, что она была готова ему дать.

Когда Дарси рухнула звёздочкой на свою постель, наблюдая за мужчиной, нерешительно остановившимся у кровати, из-под прикрытых век, Локи получил возможность оглядеть покои своей смертной.

Эта комната, в отличие от всех остальных, была небольшой, декорированной в бежевых тонах, вполне себе уютной, но какой-то необжитой, словно её хозяйка бывала здесь нечасто. О том, что спальня принадлежала его Дарси, свидетельствовало лишь наличие доски с семейными фотографиями и странными записками, прикреплённой к пустой стене, и некоторые женские мелочи, вроде складного зеркальца, забытого на тумбочке, или шёлкового шарфа, бесформенной кучей валяющегося на полу.

Но всё же Локи был чрезвычайно счастлив оказаться здесь, в личных покоях Дарси, где она встречала каждый новый день и провожала старый, засыпая среди огромного количества подушек разного размера и не подозревая о том, что в другом мире Локи частенько не мог сомкнуть глаз, думая о ней.

А теперь им предстояло разделить этот вечер на двоих, но уже в качестве влюблённых, с трепетом открывшихся друг другу в надежде искоренить послевкусие болезненной тоски и печали, что овладели ими с момента разлуки.

Локи был рад оказаться в спальне Дарси, как в сосредоточении всего личного и недоступного никому, кроме неё, и впитывать в себя ароматы, витающие в этой комнате, наблюдать за тем, как тени ползут по голым стенам и чувствовать кончиками пальцев мягкость тёмного покрывала.

Но всё это ничего не значило без Дарси. Без его Дарси. Спальня – всего лишь комната, и главным украшением этой комнаты была её хозяйка.

То, что она приняла его, то, что она простила ему все обиды, поражало Локи до глубины его бессмертной души и заставляло преклонить колени перед величием маленькой смертной девы. Её великодушие и любовь к нему обезоруживали, восхищали и растили внутри желание горячо ответить взаимностью и никогда не отпускать Дарси.

– У меня, кстати, тоже есть условие, - вдруг заговорила она, приподнявшись на локтях.