Так или иначе, он отказал влюбленной нимфе. Тогда Салмакида упросила богов, чтобы те навечно соединили их тела в одно.

Позже за источником Салмакиды закрепилась дурная слава: каждый, кто пил из него или принимал в нем омовение, становился двуполым.

Культ Гермафродита был популярен в Аттике в IV веке B.C.

Ученые называют миф о гермафродите этиологическим, что бы это ни значило, и считают, что он создан для объяснения феномена бисексуальности.

Потом Катаев нашел карты Таро с изображением сатаны. Оказалось, что и дьявол гермафродит. У него мужской член и женская грудь. Или и мужской, и женский половые органы. Или одна нога мужская, а другая женская. Возможны варианты.

В Средние века гермафродитов сжигали на кострах. Бисексуальность считалась неоспоримым доказательством связи с дьяволом. В Средние века много кого сжигали на кострах: лекарей, астрономов, бунтарей, спасителей отечества, святых, рыжих, кошек. Больше всего люди Средневековья пострадали из-за того, что сожгли по обвинению в связи с дьяволом кошек. Когда их не стало, расплодились крысы и мыши, быстро разносившие по Европе чуму, и Европа несколько раз практически вымирала. Потом люди опомнились, извинились перед кошками и перестали их сжигать. И масштабные эпидемии чумы прекратились.

Постепенно перестали сжигать и всех остальных, хотя остальные не приносили такой пользы, как кошки.

Когда в позднем Средневековье зародился шоу-бизнес, гермафродитов стали показывать на потеху публике и делать на этом деньги. В сущности, современный шоу-биз начинался именно как шоу уродов, которых показывали на ярмарках в средневековых городах. И гермафродиты в этих представлениях были хедлайнерами.

На этом Павел Борисович свои занятия прекратил, выключил компьютер и отправился спать. Он узнал много интересного о гермафродитизме. Но ни на йоту не приблизился к разгадке тайны убийства гермафродита и владельца крупного бизнеса покойного (ой) Мандельштейн (а).

– Жухлое, пыльное и неуютное лето Петербурга стояло у перекрестка с осенью и мигало блеклым желтым августом, как поворотником, забрызганным высохшей грязью. В городе было одновременно скучно и нервозно.

Диана все лето провела в офисе, под кондиционером, который коллеги то включали, чтобы спастись от духоты, то с криками выключали, чтобы избежать простуды. За эти уже почти полные три месяца насчитывалось несколько более или менее ясных и солнечных дней. Чаще даже половинки: с утра светит солнце, с обеда накрапывает дождик. Или наоборот: с утра хмуро, к вечеру распогодится.

Горожане самоотверженно делали вид, что лето приносит им массу удовольствия. Целыми механизированными дивизиями они выезжали каждый выходной «на природу», к холодным и грязным водоемам. Жарили шашлыки в лесочках и парках, между стихийными свалками бытовых отходов. Пытались загорать, оголяясь у каждого мутного стока и на газонах. И, продрогнув до зубовного стука, заматывались в покрывала, начинали пить водку, которая одна этим летом могла дарить тепло.

«День без света, ночь без сна», – так пел Виктор Цой, любитель выстраивать в линию парадоксальные дихотомии. Зима без снега, лето без солнца. Так мы могли бы продолжить перечисление казусов бытия. Без рифмы и ритма, совершенно прозаически.

Вселенная превращается в теплый бульон. Стираются грани, границы, формы, а содержание свободно перетекает и смешивается. В Париже алжирцы, в Алжире MTV, в Петербурге таджики, в космосе китайцы. Зимой весна, летом осень. Все какое-то зыбкое, сплошное марево, фата-моргана, ничего нельзя очертить, контуры размыты. Но жизнь и движение существуют только пока есть разница температур. Разница температур дает напряжение, энергию, электрический ток. Вселенная равномерно остывает – или равномерно нагревается, если вам так больше нравится. Результат один: смерть. Одинаковость суть смерть. Тепловая смерть Вселенной.

У Дианы оставался неиспользованным законный отпуск. Две календарные недели или, что то же самое, десять рабочих дней. Она решила отдохнуть по-настоящему, в тепле. Поймать за ускользающий змеиный хвост жаркое лето и заставить солнце поработать ее личным косметологом. Даже если придется уехать из Питера далеко-далеко. Собственно, уехать придется обязательно. За границу. Иначе не получится ни согреться, ни нормально отдохнуть. Диана рассказала о своих планах Маку. Он отреагировал саркастически:

– Хочешь отдохнуть? Так сильно устала? Собирала в скирды сено или сутками пропалывала грядки? Носила ведрами воду из колодца, стирала в реке белье?

– Мак, ты что… – Диана даже смутилась от такого необоснованного наезда.

– Прости, но меня бесит само это слово – «отдохнуть» – применительно к поездкам на курорты. Отдыхать – значит отдышаться запыхавшемуся, усталому человеку. Отдыхать человек может после тяжелого труда, как правило, физического, иногда умственного. В течение некоторого времени, необходимого для восстановления сил. Поспать, например. Или после тяжкой страды крестьяне могли пару-тройку месяцев относительно отдыхать, лежа на печи. Но это не про нас и не с нами. Мы не устаем настолько, чтобы нужно было «отдыхать». Мы утомляемся, но по-другому, утомляемся от безделья, от стрессов, от бессмысленности, от самого утомления. От чего мы собираемся «отдыхать»? Кстати, ты не замечала, что чаще всего и больше всего «отдыхают» как раз те, кто меньше всех работает или не работает вообще? А если они не работают, то какой тогда отдых? Развлечение, наслаждение – да. Но не отдых. Это словесное иезуитство – называть времяпровождение на курортах «отдыхом». В слове «отдых» содержится индульгенция безделья: дескать, это не просто праздность, а праздность заслуженная, обоснованная, необходимая, разумная, оправданная усталостью, короткий перерыв между одной и другой тяжелой страдой, муками, трудом! Тогда как это ложь, настоящая ложь, и праздность курортника суть просто праздность. И физически он утомляется на курорте гораздо больше, чем на работе, и организм надрывает сильнее то дайвинг, то глубокое погружение в алкоголь. Но человеку нужны, прямо потребны напряжения и впечатления, за этим он едет. Какой же это отдых? Нет…