Судя по всему, все свои комментарии он обращал к Сэму, и более благодарного слушателя ему было не найти. Тот невозмутимо внимал словам человека, и только подергивание ушей показывало, что он слушает. В какой-то момент кот зевнул, наплевав на серьезность происходящего.

Вирджиния покачала головой и поспешила покинуть свой пост, пока ее не застукали. Но не тут-то было. Одно движение, и она, сама не зная как, с громким стуком плюхнулась на пол, крепко приложившись затылком. Считая кружившиеся звездочки, она пыталась понять, что произошло. Но долго думать не пришлось.

— Вирджиния? — лицо Алекса выплыло откуда-то сверху, он озабоченно смотрел на нее. — Тебе плохо?

Она покачала отрицательно головой, поморщившись от небольшой боли. Она была уверена, что будет шишка.

— Что ты делаешь на полу? — прозвучал следующий вопрос, но на него не было ответа. Она отвела глаза, пытаясь избежать неловкой темы, и увидела, что на ее длинных волосах, которые она не удосужилась подобрать, расположился Джони и приводил себя в порядок. Так вот почему она упала! Вот паршивец!

— Так… — Алекс решительно согнал Джони и взял ее на руки. — И даже не спорь! — возразил он, когда она попыталась дернуться. — Ты будешь лежать, пока не сможешь в состоянии объяснить, что произошло.

Он осторожно положил ее на свою кровать, а сам сел рядом, вперив в нее свои синие глаза. У Вирджинии от этой интенсивности уже по-настоящему закружилась голова.

— Тебя тошнит? — поинтересовался он.

— Нет, — прошептала она, хотя ее конкретно подташнивало, да только не от того, что подозревал Алекс. — Со мной все в порядке.

Он кивнул головой.

— Хорошо, пусть так. Но все-таки… — Грейв опять проникновенно взглянул на нее. — Что же ты делала у моей двери?

— Я… — Вирджиния закусила губу.

Она пыталась придумать стоящее оправдание тому, что она валялась около двери Алекса, да не могла. Она подсматривала, подслушивала, шпионила… Боже, сколько всего сразу!

— Я споткнулась! — выпалила она. — О Джони!

«Прости, Джони», подумала Вирджиния.

Алекс нахмурился.

— Он что, кинулся тебе под ноги, как Каренина под поезд?

— Он не склонен к самоубийству, — возразила Вирджиния. — Для этого он слишком оптимистичен.

— Ну, не знаю… — засомневался Грейв. — Недавно он опрокинул ящик с гвоздями, явно не задумываясь о последствиях.

— Каких последствиях? — недоуменно посмотрела на него Вирджиния.

— Таскаться с ежами вместо причиндалов.

— Господи! — воскликнула она, сообразив в чем дело. — А нельзя выражаться без очевидных пошлостей?

— Какие же это пошлости? Это констатация очевидного.

Вирджиния посмотрела на него и задала вопрос, который уже давно ее интересовал.

— Алекс, почему ты так не любишь кошек?

Тот взглянул на нее и, поудобнее устроившись, проговорил:

— Хорошо, я расскажу. Только прошу не смеяться.

— Ладно, — пообещала Вирджиния.

Алекс, еще немного поерзав, приступил к рассказу.

— Дело было лет пять назад. У меня тогда еще была процветающая фирма, которая и построила этот дом. — Вирджиния кивнула, давая понять, что помнит, о чем идет речь. — У моей мамы в то время жила кошка.

Алекс вздохнул и продолжил:

— Большей стервы в жизни не видел. Твоя Сара просто ангел по сравнению с ней. Ее звали Бети. Она портила все, что оказывалось в ее поле зрения. От одежды до сумок. Страдали все. И родители и гости. Меня она особенно невзлюбила, и это было взаимно. Однако, я сдерживался, так как мама любила эту тварь и все ей прощала.

Но предел всему наступил в один день, когда я был вынужден остаться у них дома на ночь перед важной встречей. По своей рассеянности, я оставил свой портфель в холле, и она не преминула воспользоваться этой возможностью…

Он замолчал. Вирджиния подождала с минуту, потом выдохнула:

— И что произошло?

Он поднял на нее глаза и печально улыбнулся:

— Все просто. Спустившись утром, я обнаружил изодранный портфель и испорченные документы. В бешенстве, я накричал на маму, требуя удавить эту тварь. И мы очень сильно поссорились тогда. Я, конечно, во многом был неправ. Но был на взводе. Однако, всю сложность ситуации я осознал, когда добрался до офиса.

Алекс невесело усмехнулся.

— Я все не мог понять, почему люди принюхиваются к воздуху в помещении и подозрительно смотрят на меня. И только потом я понял, что Бети оторвалась и на моих ботинках тоже, устроив из них отхожее место. Сделку пришлось отменить, уехать с работы… Сотрудники потом еще долго водили носом, пытаясь уловить этакое амбре.