Но решать нужно. До полночи времени осталось мало.

– Теодриг. – Мысленный приказ, который на удивление отнял много сил – и дворецкий появляется в комнате.

– Господин. Как вы себя чувствуете? – старичок был не на шутку взволнован, но сейчас это не волновало его.

– Об этом позже. – Он поморщился, от дискомфорта в груди и слабости во всё теле. Об этом он ещё обязательно поговорит, но не с Теодригом, а с Арнуа. А сейчас: - Мне нужно в полночь дать ответ. Поэтому не стой столбом, а принеси мне перо и свиток. Сейчас в магическом плане я…

Окончание фразы он говорить не стал. Дворецкий итак понял его. Кивнув, Теодриг щелкнул пальцами, и у него в руках появилось черное перо и чистый свиток. Протянув всё это, старичок замер на месте не решаясь сделать что-то ещё. Но было видно, что он хотел что-то сказать.

– Что?

– Милорд, - Теодриг замялся, будто подбирая слова. – А чем будет грозить ваш ответ?

– Скорее всего очень большими неприятностями. – Хмыкнув, он взял самопишущее перо в руку и начал писать.

С этого письма вся его жизнь перевернётся окончательно. Хотя нет, не с письма. Его жизнь перевернулась уже после того, как одна особа очень неудачно приземлилась на его столик в одной из таверн Элфграда. Именно в тот момент она подписала и себе, и ему приговор.

Теперь же этот приговор ступил в полную силу. И не смотря на это, он поставил в нём свою подпись.

***

Я лежала на кровати в своей комнате и всё ещё не могла прийти в себя. Казалось, прошло всего ничего с момента, когда я вступила в тёмное, наполненное тьмой помещение, где произошло… многое. Но на самом деле сейчас была уже глубокая ночь, а я никак не могла уснуть, вновь и вновь возвращаясь к случившемуся.

Сразу после того, как тёмный упал, в помещение ворвались встревоженный Теодриг и не менее взволнованный Тарг. Они быстро накинули на Морано какую-то ткань и тут же перенеслись порталом, оставив шокированную меня стоять, привалившись к стене. Но долго одна я не пробыла.

Дворецкий вернулся практически сразу же. Не говоря ни слова он подошел ко мне и приобнял. Не выдержав, я уткнулась в плечо старичку и разревелась, выплескивая скопившийся страх и ту боль, что причинили мне слова лорда. Я вцепилась в жилет Теодрига и орошала его слезами, даже не пытаясь отстраниться и сделать что-либо другое. Просто сил не было ни на что, кроме истерики.

 Как оказалась в комнате, не заметила. Только Теодриг, погладив меня по голове и отстранившись, вручил мне большую чашку с горячим травяным напитком, а затем вышел, так же ничего не сказав. Да и я была не в том состоянии, чтобы разговаривать. Выпив предложенный напиток, я попыталась успокоиться и уснуть.

Но вот сон не шёл до сих пор.

Губы всё ещё горели огнём, а мысли метались, словно стая всполошенных мотыльков, не желавших успокаиваться.

То, что произошло тогда, в той странной подвальной комнате, всё ещё тревожит душу и сердце. И не ясно что больше: то, что было сказано или сделано?

И как я не старалась, отогнать от себя воспоминания не могла…

Ох, Рьяда, как же так?! Я не могу поверить и до конца осознать то, что являюсь дочерью убийцы отца Морано, и что один из тех мальчиков на семейном портрете мог совершить такое… Я даже представить не могу, каково было и есть Морано. Ведь если меня только от его слов меня бросает в дрожь, то что чувствует он, пережив это на самом деле? … Как он может всё это держать в себе и оставаться таким невозмутимым?

Хоть я и не являюсь причиной случившегося в семье тёмного, но всё же чувствую себя виноватой. Однако, глубоко в душе я не верю, что мой отец был способен на такое. Правда, я его совсем не знала, да и теперь не узнаю, но всё же у меня стойкое убеждение, что тут что-то не так…

Но как это выяснить? Расскажет ли мне Морано, почему так уверен, что именно мой настоящий отец стал причиной гибели двух членов его семьи? Не отыграется ли на мне за всё?

И как же мне теперь вести себя с ним? Стоит начинать бояться или…

В памяти вновь всплыл момент с поцелуем. Да я теперь даже не знаю, как буду смотреть ему в глаза! Да и смогу ли? Особенно после того, как почувствовала вместо напора, мягкость и нежность его губ…

Нет, хватит! Я приказала себе не думать об этом! Ведь лорд был не в себе, когда делал это. Это не его проделки, а тьмы. Вот только не до конца понятно какой: той, что уничтожает его изнутри или той, которой он принадлежит?

Как же хотелось, чтобы он не вспомнил об этом поцелуе! А уж я очень постараюсь вытравить его из своей души. Сейчас для меня главным должно быть совсем другое. А именно: как выкручиваться из сложившейся ситуации с теми, кому я нужна. И я ведь даже не выяснила, получилось у Морано что-то сделать или нет.