Тогда, двадцать с лишним лет назад, меня нашли пограничники и спасли врачи. Казалось, что в пустыню меня не затащишь впредь и трактором "Беларусь". И вот я вновь и вновь в пустыне. Как и прежде на лице все основные признаки перегревания – головокружение, головная боль, шум в ушах, потемнение в глазах, жажда, тошнота, рвота. Эти признаки уже собрались во мне, как верные друзья на юбилей. Но разница существенная. Тогда они навалились на перепуганного насмерть мальчишку, попавшего в беду, а сегодня я исследователь, и они – мои ингредиенты в пробирке. правда, пробирка – это, по-прежнему, я.

В дальнейшем должны произойти нарушение сознания и судороги. Не хотелось бы.

Пора останавливать эксперимент и оказать пострадавшему первую доврачебную помощь, а значит:

– перенести бедолагу в прохладное место или в тень;

– напоить прохладной (но не холодной) водой;

– по возможности обернуть его тело прохладной мокрой тканью;

– и, наконец, дать жаропонижающие средства (при их наличии).

Жаль, что все это (вернее то, что можно) придется оказывать себе самостоятельно.

Как там у Жванецкого: "Хочешь кофе в постель? Придется встать, одеться, приготовить, раздеться, лечь и выпить".

В транспортном мешке за плечами покоится на дне маленькая бутылочка алкоголя, с провокационными целями прихваченная мною с борта самолета. А не выпить ли? Перед внутренним взором всплывает картинка: "Запишите и запомните как отче наш, – вещаю я с трибуны курсов по выживанию для бойцов спецподразделений, – никогда, ни при каких условиях, погибая от жажды, нельзя пить морскую воду, кровь, мочу, жидкости, содержащие спирт и нефтепродукты…"

Стараясь забыть о бутылочке, останавливаюсь у глубокой иссиня-черной лужи среди ослепительно белых соляных отложений. Спекулятивный ум тут же заботливо напоминает мне и другие мои наставления бойцам: "В крайнем случае можно пить солоноватую воду, содержащую как минимум в два раза меньше соли, чем морская вода". "Но любая жидкость, содержащая в себе соли в более высокой концентрации, чем жидкости в организме человека, только причинит вред его системе терморегуляции", – напоминает мне прагматичный Сундаков.– Перед вами, – едва ворочая языком, ввязываюсь я в "их" диалог, – самый концентрированный соляной рассол в мире. Уж ты-то это знаешь, парень, так что вставай с колен и топай дальше…

Топаю. В режиме профилактики обезвоживания, стараюсь дышать носом. Жевательная резинка (входящая в наборы носимых аварийных запасов армий ряда стран) закончилась, и камешек во рту лишь на непродолжительное время уменьшает мои мучения, вызываемые жаждой.

– Ну и работенку я себе выбрал…

– Классную! Потому что на горизонте показался вызванный мной по рации автомобиль. Надеюсь, что это не мираж…

Конец мучительным экспериментам и одиночеству, пора к людям. Ведь главное, что и в этой пустыне живут люди. Люди мужественные и жизнелюбивые. Живут сегодня, жили тысячи лет назад, а главное, будут жить завтра. Это и нынешние жители – гордые чилийцы, и жившие здесь прежде индейцы мапуче, и таинственные дети Солнца -: инки, оставившие на память о себе полуразрушенные ныне стены городищ и загадочные петроглифы, найти и отснять которые мне теперь предстояло.

И увидел Отец-Солнце, в какой дикости и невежестве прозябают жители Земли. И проникся он к ним жалостью, и отправил к людям детей своих, сына и дочь, дабы наставить людей на путь познания и веры истинной в него, в Отца – Солнце. И должны они были помочь обитателям Земли стать здравомыслящими и благовоспитанными людьми, которые жили бы в селениях, научились бы обрабатывать землю, выращивать злаки и пользоваться плодами земли как разумные люди, а не как звери…

Оставил Отец-Солнце детей своих в долине озера Ти-тикака и сказал им: "Там, где пожелаете вы отдохнуть и поесть, попытайтесь вонзить в землю жезл золотой. А жезл им дал длиною в полвары (примерно 42 сантиметра) и толщиною в два пальца. И там, где войдет жезл в землю с первого же броска постройте Дом мой.

Брат и сестра – дети Солнца и Луны – вышли из озера Титикака и направились в сторону солнца. И на всем пути кидали они жезл, но ни разу тот не ушел в землю. То ли камень в земле тому мешал, то ли воля Отца-Солнца. И дошли они так до Паукартампу, и с большой легкостью ушел жезл в землю, и больше не видели они его…

И возвели царство они, и стали их первыми подданными племена индейцев кечуа. Ни один индеец, каким бы знатным и богатым он ни был, под страхом смертной казни не мог не только именовать себя, инком, иметь особую прическу, но и пользоваться одеждой, головным убором, и любыми иными отличительными знаками Сынов Солнца. Более того, инками называли только мужчин из клана правителей царства Сынов Солнца.

Многочисленных и завистливых врагов помогли инкам одолеть вышедшие из камней бородатые, голубоглазые люди, которых направил Бог Виракоча. Никто, кроме Великого инки Правителя, не мог видеть. И когда они снова превратились в камни, он приказал собрать их, чтобы поклонялись им. Обычного камня, в отличие от пригодных к возделыванию земель, было так много, что в нем не испытывали недостатка. Кругом возвышались каменные горы, словно подсказывая людям архитектуру и материал для возведения своих крепостей.