Свет на улице был таким же, как и прежде, но туман сгустился. Марсия вышла из хижины и закрыла за собой дверь. Воздух был плотным и влажным от испарений, вокруг на неровной, каменистой земле стояли жалкие строения. Марсия осторожно отступила на несколько шагов и оглянулась, чтобы посмотреть на только что покинутую хижину. Лачуга была как две капли воды похожа на ту, в которой жили крысоподобные существа. А вокруг, куда ни глянь, теснились другие, точно такие же домишки, темные и тихие.

Марсия предположила, что это тот самый трущобный район, мимо которого она проходила раньше. Но нигде не было видно никаких сооружений крупнее этих хижин — в том числе и большого здания с протяженной глухой стеной.

Где-то неподалеку раздались шаги. Марсия повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как из одной хижины выбралось нечто большое и тяжело потопало куда-то в туман. Сзади послышались другие звуки. Марсия оглянулась, но ничего не заметила. Вдалеке то там, то тут вспыхивали огоньки. Пришелица вспомнила о крысоподобных существах в домике с открытой дверью.

У нее закружилась голова. Стараясь окончательно не потерять ориентировку и точно определить, где находится, Марсия обошла кругом две притулившиеся друг к другу лачуги, держась подальше от самых темных мест. Впереди, судя по всему, тянулась узкая улочка. Марсия снова огляделась. Жалкая лачуга, из которой она недавно выбралась, оставалась ее единственным ориентиром в этих трущобах и единственным местом, где можно было бы укрыться в случае чего. Марсия не хотела потерять ее, а потому внимательно изучила очертания хижины и только потом повернулась в сторону улочки.

Чтобы получше осмотреть трущобный район и сообразить, где она оказалась, Марсия пошла по улице. Но не успела она сделать и пары шагов, как сзади раздался знакомый звук.

Это был тот странный негромкий скрежет, который она слышала в тумане, когда только попала сюда. Марсия слушала, затаив дыхание. Шум затих, потом раздался вновь. Скрежетало где-то совсем близко, и звук постепенно приближался. Марсия осторожно отступила в самую темную тень у покосившейся стены ближайшей лачуги.

Человек казался серым, как картинка на старой черно-белой фотографии. То немногое одеяние, что на нем имелось, представляло собой жалкие лохмотья. Путник был высокий и мускулистый. Глаза на ничего не выражающем лице смотрели в одну точку, прямо вперед, и не двигались, когда он покачивал головой из стороны в сторону. Он тащил за собой на веревке большой мешок, по виду довольно тяжелый.

Женщина подождала, пока незнакомец пройдет, и не двинулась с места, пока скрежет мешка о камни не затих вдали. Потом она вернулась к своей… Марсия никак не могла придумать: какое название больше подходит этому сооружению — домик, бунгало, лачуга, хижина, развалюха, сарай, каморка? Она снова вспомнила о крысоподобных существах. Пристанище шлюхи? «Привет, я ваша новая соседка!» Очень подходящее место для девы-воительницы.

Когда Марсия добралась до знакомой хижины, у нее едва хватило сил, чтобы пройти в другой конец комнаты. Женщина рухнула на стул и опустила голову на руки. Ее лихорадило. От ран на руке противно пахло кровью. Марсия решила, что отдохнет несколько минут, а потом придумает, что делать дальше.

На рассвете на скалистых утесах Девлина морские куры просыпаются и наполняют утро пронзительными криками, подобно армии, что с первыми лучами солнца начинает сражение. Городские булочники и прочие горожане, которым по роду занятий приходится рано вставать, как раз в это время покидают мягкие подушки, прощаясь со сладкими снами. Но остальные жители Девлина спокойно почивают — привычные птичьи крики мешают им не более, чем колокола сонному церковному сторожу. Только вдали от дома девлинцы просыпаются на рассвете: необычная тишина по утрам не дает им спать.

В Девлине нет ни доков, ни пристани. Морские корабли становятся на якорь на глубокой воде, вдали от опасных рифов, ограждающих подход к городу с моря. И на берегу, где море встречается с сушей, вместо таверн и гостиниц лежат рыбачьи лодки и сушатся сети. Чуть дальше от берега стоят жилища рыбаков, самые разнообразные — от убогих лачуг и хижин из топляка до крепких, добротных домов, каменных или бревенчатых. За ними располагается улица Рыбьих голов, где стоят солильни и коптильни. Здесь заготавливают впрок остатки улова, которые не удалось продать свежими.

И только потом начинается сам город, раскинувшийся между неприступными утесами и морем. Дома в городе разные: есть и высокие, и приземистые, и широкие, и узкие; одни стоят фасадами друг к другу, через улицу, другие — бок о бок и смотрят на море, третьи повернуты один к другому тыльными сторонами — так сказать, спина к спине, — четвертые вообще выстроились под углом к соседям. Иначе говоря, архитектура Девлина так же многообразна, как палатки торговцев на рыночной площади, и в целом город выглядит так, как будто его построили беспечные дети, играя в потемках.

На десятое утро — считая от того дня, когда он покинул Амбермер, — Брескин вошел в Девлин по узкой, продуваемой всеми ветрами дороге, которая тянулась через горные перевалы. Гигант проснулся еще до рассвета и уже шагал по склону последнего холма, когда морские курочки завели свой утренний концерт. На спине у воина висел дорожный мешок, на плече сидел маленький черный котик, а к поясу был приторочен тяжелый боевой молот, старый и невзрачный с виду.

Брескин без труда отыскал резиденцию Черного Джека Фландерса, примечательнейшего разбойника в этом городе воров. Четырехэтажный особняк из тесаного камня высился у самого подножия девлинских утесов. Незамысловатое сооружение походило на замок какого-нибудь мелкого принца. Оно стояло поодаль от соседей, окруженное спереди и с боков небольшим парком из кривых приморских деревьев и неухоженной живой изгородью.