При помощи мальчишки из булочной, который получил за это столько мелких монеток, сколько обычно зарабатывал за целую неделю, Брескин отыскал тихую, вполне приличную гостиницу. Приличной же считалась такая гостиница, где мебель для общего зала не выносилась каждое утро из комнат постояльцев. Похоже, даже пираты с годами научились ценить спокойные, тихие радости жизни — вроде бокала вина после обеда и игры в карты или кости без применения ножей и дубинок.

Брескин потратил целый день на то, чтобы привыкнуть к городу и, что даже более важно, чтобы город привык к нему — такому крупному человеку ведь невозможно остаться незамеченным. Он, конечно, все равно будет бросаться в глаза — но по крайней мере не станет вызывать подозрения. Он оставил боевой молот в гостинице вместе с остальными пожитками и до вечера просто слонялся по улицам и переулкам Девлина — самый обыкновенный великан с черным котом на плече.

Завтракал Брескин довольно поздно в прибрежном винном погребке, в компании мутноглазых завсегдатаев. Он заказал коктейль из сырых яиц и подогретого вина и добавил туда щепотку специй из мешочка, который носил с собой. Этим горячим питьем Брескин угостил всю компанию, пообещав, что напиток чудесным образом исцелит тех, кто сможет проглотить его и не вывернуть обратно, — да и тем, кто не сможет, якобы заметно полегчает. Удивительная смесь оказалась настолько действенной, что несколько утренних страдальцев еще долго ее обсуждали и придумали не один гениальный план, как добыть у великана заветный мешочек со специями — хоть обманом, хоть грубой силой.

В середине дня воин забрел на мощенную булыжником улицу, где все окна были закрыты до полудня. Там он чудесно пообедал в окружении недавно проснувшихся проституток. Как истинный потомок горных кланов, Брескин был неисправимо стыдлив. Но он старался, как мог, наслаждаться красотой этих женщин и не обращать внимания на их скудные одеяния и непристойные предложения. Хотя великан даже выговорить стеснялся те слова, какими продажные женщины сыпали направо и налево, ему все же пришлось пообещать на прощанье, что он зайдет как-нибудь вечерком и «еще себя покажет». Брескин порозовел от смущения, забирая своего котика — тот устроился на пышном бюсте одной из дамочек и забавлялся, играя с кружевными оборками. А когда гигант уходил, молоденькая проститутка шепнула ему на ухо такое, от чего Брескин покраснел еще сильнее, тем более что по возрасту девица вполне годилась ему в дочки.

До вечера они с котом осмотрели почти весь Девлин. Брескин беседовал с многими торговцами, лавочниками, ремесленниками, но никто ни разу не заговорил о царственных пленниках. Выяснилось, что накануне прибыл корабль из Амбермера, но сразу же отправился обратно — после того, как высадил на берег нескольких человек. Это показалось немного странным, но Брескин полагал, что у дипломатов существует отработанный порядок выкупа пленников. Еще великан узнал, что Черный Джек вернулся в Девлин четыре или пять дней назад и с тех пор его мало видели в городе, хотя обычно Фландерсу дома не сиделось.

— Он большой любитель погулять в тавернах, этот капитан Фландерс. И в хорошеньких женщинах тоже знает толк, — доверительно сообщил Брескину хозяин винной лавки.

— Да все они такие, — проворчала жена торговца.

— Кто… флибустьеры? — спросил Брескин. Он уже знал, что слово «пираты» считается в Девлине слишком грубым и употреблять его невежливо.

Женщина сощурила глаза:

— Мужчины!

Побродив по питейным заведениям, Брескин не мог с ней не согласиться. Он не заблуждался относительно того, что злодея от честного человека не всегда отличишь по внешнему виду. Однако в девлинских тавернах собралось такое скопище отъявленных бандитов, какое можно отыскать разве что в аду. И все же гигант старательно играл роль приветливого незнакомца, который не чуждается компании. Он просаживал в карты больше, чем выигрывал, и время от времени заказывал выпивку на всех, хотя и не производил впечатления слишком богатого человека.

И все же, несмотря на все эти усилия, Брескин не услышал ни слова о царственных пленниках и выкупе, хотя повстречал не одного пирата из тех, что плавали с Джеком Фландерсом. Даже придурковатый Джамми Григгс («Я с нашим кэпом на короткой ноге»), который был настолько пьян, что едва сидел на стуле, и тот ни словом не обмолвился о добыче, которую они захватили в последнем рейде, только повторял с чувством: «Эти амбермерские пьяницы…» Это доказывало, что пресловутая склонность моряков к хвастовству и сплетням отнюдь не свойственна людям Черного Джека.

И все же Брескин упорно ходил из одной таверны в другую, надеясь услышать что-нибудь полезное. Он умел играть в карты гораздо лучше всех тех, с кем ему довелось здесь перекинуться. Воин всегда любил карточные игры. Иногда он поддавался искушению и садился за карточный стол даже с амбермерскими аристократами, которые проводили за игрой все свободное время — а свободного времени у них имелось хоть отбавляй. С ними можно было приятно провести вечер, если, конечно, не заявлялись играть граф Реффекс и его назойливые приятели. Зато, к примеру, старая герцогиня была великолепной партнершей, несмотря на ее необъяснимое пристрастие к коктейлям из отличного вина с медом и мятой. Такого надругательства над вином Брескин никак не мог понять. Впрочем, память на карты у герцогини просто потрясала. Старушка произвела впечатление даже на Дэниела.

Именно от Дэниела Брескин узнал много нового о картах и игроках. Отдельные приемы и наблюдения, которые гигант постепенно накапливал много лет, сложились в цельный рисунок. И эти новые знания, и возросшее мастерство радовали Брескина не только сами по себе. Он стал играть так хорошо, что напыщенный граф Реффекс и его приятели теперь старались не садиться с ним за карточный стол. А теперь Дэниел попал в плен и сидел где-то взаперти в этом бандитском городе.

Спустя какое-то время Брескин бросил играть с девлинцами. Перестал он и надеяться, что в тавернах и за карточными столами сможет услышать что-нибудь о пленниках. Он решил завтра снова сходить к развеселым девицам и еще раз угостить их обедом. Может статься, то, о чем не болтают в тавернах, нашептывают в подушку разбитной красотки?