Алексей впервые в жизни видел, как в глазах одного человека горела любовь к целой расе – к каждому из двенадцати миллиардов, и снова начинал чувствовать себя никчемным, невежественным, жалким человечишкой.

Джей сделала шаг вперед, чтобы спуститься с корабля, но шипящий звук в динамиках заставил ее остановиться. После короткой порции помех отчетливо стал слышен голос:

– Меня кто-нибудь слышит? Прием.

Алексей замер в стопоре, он, несомненно, рад был услышать именно этот голос, но не знал, как ответить, и от этого замешкался на несколько секунд.

– Команда “Прометей”, мы ждем ответа. Прошу вас, отзовитесь. Прием.

– Владимир Сергеевич?

– Есть! – Прозвучал восторженный возглас. Генерал взмахнул руками и сжал кулаки с облегченным выдохом, за его спиной раздались возгласы всей команды. – Алексей, это ты?

– Так точно, я, лейтенант Алексей Плутов.

– Алешка, родненький, как же я рад тебя слышать. Кто-нибудь еще есть с тобой?

Алексей посмотрел в глаза Джей, она смотрела на него без движения, внимательно слушая диалог.

– Нет, я один. Больше никого не осталось.

– Алеша, нам нужна твоя помощь, сейчас, как никогда.

В его грудь тут же проникла свора ярких, непередаваемых ощущений, сердце екнуло, словно от внезапного укола.

– Помощь…? Что я должен делать?

– Слушай меня внимательно. От этого зависит судьба человечества. – Генерал вновь собрался с мыслями, чтобы изложить все кратко и понятно.

– Я слушаю.

– Команда “Прометей-2” оставила на Луне устройство. Это огромная ядерная бомба мощностью в несколько сот гигатонн. В ней собрана четвертая часть всего ядерного потенциала Земли, ей можно взорвать целую планету. – На этом взгляды Алексея и Джей вновь столкнулись, они были по-разному взволнованы и слушали настороженно. Генерал старался говорить громко и отчетливо. – От взрывов в космосе ее система управления вышла из строя, челнок тоже уничтожен, мы связались с тобой через спутник. Нужно найти бомбу и запустить аварийную систему. Тогда при столкновении Луны с планетой она взорвется, мы используем Луну в качестве носителя заряда. – На этом Руденко прервался, он слушал молчание в динамике и ждал ответа.

Алексей медленно осмысливал услышанное. Джей смотрела на него тяжелым, почти каменным взглядом, и от этого он не мог сосредоточиться и быстро соображать.

– Ты станешь героем, - вдруг продолжил генерал, - твои памятники будут в каждом уголке мира, о тебе напишут книги, в твою честь будут называть школы, музеи и города.

Его слова всерьез проникли в душу Алексея, пробудив волю. Он молчал, пока, наконец, не увидел в глазах Джей сочувствие и понимание. Долгожданное живительное тепло полилось рекой по его сердцу, открыв широкую и легкую дорогу дыханию.

– Я готов, товарищ генерал. Сколько у меня времени?

– До столкновения с Луной осталось сорок три минуты. Ты сейчас там же, где тебя нашли?

– Да.

– Тогда нужно идти на Восток. Если пойдешь в верном направлении, путь займет не больше двадцати минут.

– Хорошо, мы можем связаться через двадцать минут?

– Да.

– Тогда до связи, Владимир Сергеевич.

– Мы ждем.

На этом Алексей отключился, и теперь он мог слышать только голос Джей. Она молчала, но настойчиво старалась порадоваться за него, и, спустя некоторое время, сквозь слезы и дрожь на губах прорезалась чуть заметная улыбка. Взгляд Алексея, изнемогая, просил прощения. “Тебе не за что просить прощения ”, - думала она, но не могла сказать вслух из-за колкого комка в горле. Она взяла его за руку и медленно повела за собой.

За весь путь до кабины корабля они не обронили ни слова. Входная дверь закрылась за их спинами, и они остались в полумраке при тусклом свете иллюминаторов и далеких звезд за окном. Освободившись, наконец, от шлемов, они остановились друг напротив друга. Алексей тут же утонул в пурпурном свете ее глаз, для него это было еще более чувственно, чем броситься в объятия. Ее лицо, изнеможенное, но живое, мокрое от пота и слез, с дорожкой крови на губах и подбородке, было самым милым и дорогим ему, в эти минуты он был целиком в ней – всей душой, мыслями и чувствами, и даже данное ему боевое задание на какое-то время отошло в сторону. Глядя на нее, он думал о двух днях, которые оказались дороже и важнее всей его прошедшей жизни, теперь он воспринимал любые, даже самые невообразимые события как неоспоримую реальность. Единственное, во что он до сих пор не мог поверить – то, что с ним рядом был настоящий ангел в человеческом теле. Непреодолимое чувство вины разгоралось еще сильнее под этим божественным взглядом, хоть они и понимали оба, что это было сущей глупостью рядом с миссией по спасению планеты.

Он касался ее плеч руками, но не мог осязать их из-за плотных перчаток костюма. Она следила за движениями его глаз и углублялась в них все больше, сжимая неотступное влечение в губах. Их лица начали сближаться одновременно, понемногу наклоняясь на бок, веки закрылись, губы чуть разомкнулись от короткого движения языка, и, почувствовав теплое, неровное дыхание друг друга, они встретились высохшими от усталости губами. Ощутив ее тепло глубоким вдохом, Алексей вдруг почувствовал сильное сопротивление внутри – понял умом, что его настрой вступал в жесткое противоречие с шестым чувством, которое воссоединяло их. Мысли снова бегали из угла в угол, но теперь быстрее, чем когда-либо, и Джей не могла не почувствовать этого. Их губы разомкнулись, но притягивались вновь и вновь, точно магнитом, соединяясь короткими прикосновениями.

– Я дождусь тебя. – Произнесла она вдруг почти шепотом. На его лице возникло чуть прикрытое недопонимание. – Ты завершишь работу, и мы улетим вместе. Потом я верну тебя домой.

Алексей выслушал ее с упоением, ведь для него и для всей Земли не могло быть лучшего варианта, чем этот. Но глаза его забегали, губы искривились, и трудно было понять, он произнес это или нет:

– Прости, я не могу.

– Что? – Впервые за проведенное вместе время Джей смотрела в его глаза без малейшего понятия о том, что таилось за его взглядом, и это напугало ее. – Почему?