Первое, что сделал Алексей, когда снял обувь, - открыл дверцу холодильника и, наконец, утолил жажду, которая начала мучить его еще в самолете. После он устало навалился на дверцу и на минуту о чем-то задумался. Сняв куртку, он беззвучно прошел по ковру и открыл окно, дабы проветрить немного застоявшееся в жаре помещение, затем подключил плейер к усилителю и, услышав заводящий и в то же время расслабляющий ритм, плюхнулся на диван с тихим кряхтением.

Однако, лежать спокойно он не смог, ни с того ни с сего он вдруг подтянул ноги к груди, не сгибая их, затем резко выбросил их к потолку и слетел таким образом с дивана. После приземления на одну руку он сделал вращательное движение расставленными в стороны ногами и опустился на плечо, после чего перевернулся на другое и с глухим шлепком упал на спину плашмя. И тут, прочувствовав гравитацию в неожиданном творческом порыве, он вспомнил, зачем приехал в общежитие. Ловко поднявшись с пола, Алексей, светящийся непонятной радостью, добрался до шкафчика в столе и начал копаться в хранящихся там бумагах. Как ни странно, ни одной фотографии в нем не оказалось. Тогда он проверил остальные шкафчики, но так же ничего не обнаружил. “Что за…? Они же всегда были здесь”, - пройдясь по всем шкафчикам по второму разу, он начал вспоминать, где он оставил все фотографии. Мысленно перебрав несколько возможных вариантов, от лаборатории до холодильника, он вдруг вспомнил, что брал их с собой в Северогорск. “Вот, дьявол”, - подумал он и ударил кулаком об пол.

Поскольку фотографий у него не было, ему необходимо было взять что-нибудь другое, что напоминало бы о доме. Он встал на середину комнаты и начал осматриваться, с целью выбрать какую-нибудь мелкую вещицу. Он окинул внимательным взглядом стены с подвешенными на них маленькими картинами из уральских поделочных камней, компьютерный стол с несколькими забавными статуэтками, подаренными ему друзьями и коллегами, открытые выдвижные шкафчики, взглянул на большую полку с книгами, обернулся к шкафу, стоявшему у входной двери, и с разочарованием признал, что брать с собой в полет ему было нечего. Из окна на него подул прохладный вечерний ветер, оттуда же, вслед за ним, донеслись успокаивающие душу протяжные, мелодичные звуки, которые, равномерно заполнив все пространство вокруг, просочились сквозь его тело и стремительной низкочастотной волной понеслись по коридору. “Счастливо оставаться”, - произнес он вслух и с некоторой интригой в улыбке еще раз осмотрел комнату, после чего закрыл окно, взял плейер, оделся и вышел за дверь.

Алексей двигался по коридору легко и свободно, как пушинка, одним словом, парил, перед ним появлялись разные люди, с большинством из которых он был давно знаком. Он вертел головой то в одну, то в другую сторону, и даже не заметил, как перед ним появилась Рита – круглолицая девушка с неотразимой сверкающей улыбкой и большими, по-детски милыми глазками, манящий свет которых с невероятной силой струился из-под капюшона. Столкнувшись с Алексеем, она сперва вздрогнула, потом завизжала от радости, встретившись с ним взглядом.

– Алешкааа!
– Закричала она так, будто встретила своего однокурсника впервые за много лет, ее глаза светились дикой радостью, как у щенка, и если бы у нее был хвост, она явно начала бы им вилять.

– Привет, принцесса!
– Алексей был рад не меньше. Первое, что он сделал (как всегда при встрече с ней) – крепко обхватил ее за талию и поднял почти до самого потолка, отчего она завизжала еще громче.

– А! Поставь меня! – Рита схватила его за голову и начала извиваться, как рыбка в сетях. Люди же, проходившие за ее спиной, тем временем озадаченно оглядывались на них, как на сумасшедших, но Алексею было на это наплевать. – Ну, отпусти, - попросила она уже совсем спокойно, и он сделал, как она сказала, - ты как здесь оказался? Ты же позавчера домой уезжал.

– Куда я мог от тебя уехать.
– Сказал он, а лицо его добавило: “Глупая”.

– Ты просто прелесть, Лешка, - проговорила она, насколько можно широко улыбаясь и сверкая глазами. – Тебя вызвали?

– Да. Я тут хотел найти фотографии какие-нибудь у себя. Оказалось, я все увез.

– У тебя же их было миллион.

– Да – цифровых. Я б хотел на бумаге взять. Но это пустяк. Как у тебя дела?

– У меня – все здорово. А зачем тебя вызвали, если не секрет?

– Как же я рад тебя видеть! Одна минута с тобой решает все. – Вымолвил он улыбчиво, усиленно сдерживая себя в рамках приличия.

– Ой, Лешка…, - произнесла она смущенно, практически слившись со своей красной курткой, - зачем тебя позвали, скажи.

– Это секрет, - ответил он и увидел жуткую обиду в ее глазах.

– И ты не можешь даже мне сказать? – Спросила она, жалобно закатив глаза, подергивая рукав его куртки.

– Увы, не могу. Наверное, ты сама обо всем узнаешь.

– Ну скажи, пожалуйста, я никому не буду говорить.

– Не мо-гу, - произнес он свой окончательный ответ и добавил шепотом, - а сейчас мне надо идти.

– Куда?

– Очень далеко, когда-нибудь тебе скажут. Счастливо, - сказал он, сдержанно улыбнувшись, и наклонился, чтобы поцеловать ее в щечку.

– Пока, - грустно произнесла Рита и отпустила его рукав, - куда бы ты ни шел, будь осторожен.

– Конечно, буду!

Алексей вышел на лестничную площадку в самом что ни на есть приподнятом состоянии духа и вдруг вновь услышал ее радостный голос за спиной:

– Лешка!

– Что?
– Он резко обернулся и опять увидел ее сверкающие глаза, которые, казалось, изо всех сил пытались что-то сказать, но не могли…

– … Ничего, - ответила она с веселым, даже немного нездоровым смехом, но для нее этот смех был вполне обычным.

Алексей еще раз улыбнулся в ответ и беззвучными шагами направился вниз по лестнице.

Пожалуй, стоит сказать несколько слов о Рите. Она была одним из тех людей, которых видно и, порой, слышно за полкилометра, мимо нее нельзя было пройти, не обратив внимания на ее всепоглощающую жизнерадостность и неудержимую энергию, она любила и умела привлекать всеобщее внимание, и ее, пусть не модельная, но забавная внешность и не в меру подвижная мимика определенно помогали ей в этом. С Ритой Алексей был знаком с первого курса, для него она была одним из самых близких друзей, конечно, не столь близких, как Тим с Шуриком, зато была любимым научным сотрудником. К ней он относился, пожалуй, как к младшей сестренке, если не считать легкого флирта, который был одним из их любимых занятий. Ни с одной девушкой он не чувствовал себя так свободно и не общался так раскованно, как с ней, если б он был так же смел с остальными дамами, то, наверное, от них у него бы не было отбоя. Что касается Риты, она, несомненно, питала к нему самые теплые чувства, которые иногда даже перерастали в любовь. Может быть, это и была любовь, но Алексей своими теплыми, но исключительно дружескими порывами не давал ей проявиться должным образом. Их общение ограничивалось невинными объятьями и дружескими поцелуями, иногда она пыталась что-то сказать, но, глядя в его увлеченные чем-то, ни о чем не подозревающие глаза, беспомощно отступала, теряя всякую надежду. Что интересно, за восемь без малого лет дружбы он так ничего и не понял о ее чувствах, хотя думал, что знает о ней все. Но если бы он вдруг узнал правду, то относиться к ней как прежде уже бы не смог.