Джозеф еще раз окинул их тяжелым и, вдобавок, подозрительным взглядом и, не говоря ни слова, отвернулся к стене. Ляо с Алексеем настороженно переглянулись, поняв, что с лейтенантом происходило что-то неладное. Его круглые, слегка выпученные глаза смотрели в темную стену и вместе с его квадратными скулами и стоячей стрижкой создавали устрашающий образ.

Джозеф Бэрри был единственным членом команды Уайта, кто ни разу не летал в космос. Служба в вооруженных силах была главным делом его жизни, а космос – лишь дополнением, полученным по счастливой случайности. Отвага, почитание воинской дисциплины, вера в оружие, выносливость и мастерство делали его образцовым солдатом американской армии. Вот уж кто никогда не задумывался над приказами начальства, так это Джо, по короткой команде или тонкому намеку он мог ринуться в самое пекло и выполнить задание на славу – именно за это и любил его Уайт. Вдобавок ко всему, он был по-настоящему продвинут в своей гражданской специальности – бортовых приборных комплексах, хоть она и была для него чем-то вроде хобби. Мало того, что Бэрри был образцовым воином, Уайт всегда был для него образцовым командиром – строгим, внимательным и дальновидным – сопровождая лейтенанта с той расчетливостью, которой младшему офицеру так не хватало. Джек всегда старался держать его при себе, и именно этот человек был необходим ему в марсианской миссии, в основном благодаря этому обстоятельству Джо довольно быстро прошел подготовку в НАСА и стал астронавтом передового звена.

Корабль летел с постоянной скоростью, не меняя курса. Полковник Уайт занял свое любимое место на корабле – кресло главного пилота, и, потупившись, читал что-то из классики; неподвижные далекие звезды светили ему в глаза, отражаясь в них нелепыми мертвыми точками. Кресло второго пилота занял Брэй – он пришел к полковнику раньше всех, будто почувствовал, что нужен ему для разговора.

Остановившись где-то на середине главы, полковник захлопнул книгу и сжал ее в ладонях у себя перед носом.

– Как настрой, Алан? – Спросил он, наконец, своего бойца.

– В полной боевой готовности. – Произнес тот в ответ, попытавшись уловить настроение командира. Тут полковник посмотрел на него недоверчивым, разоблачительным взглядом, и майор понял, что командир почувствовал его волнение. – Волнуюсь перед высадкой.

– Советую тебе забыть о волнении в ближайшие часы. – Произнес полковник строго.

– Есть. – Строевым тоном ответил Алан. Но по лицу его было видно, что выполнить подобный приказ ему было непросто. – Знаете, я ведь никогда ничего по-настоящему сильно не боялся. – Произнес он вдруг. – И когда осколки пролетали над головой, и когда в одиночку врывался в дом с вооруженными террористами…. А теперь… мне страшно, не знаю, отчего. Космос слишком непредсказуем для меня.

– Боишься погибнуть вдали от дома?

– Да. – С грустью признал Алан, почувствовав себя разоблаченным и в то же время понятым. – Погибнуть в этой темноте или на никому не знакомой планете, где даже близкие родственники не смогут с тобой попрощаться…, нет, уж лучше на Земле, где все знакомо и даже бояться нечего.

– Ладно, отставить. Запомни для себя, что мы сильнее этих инопланетных отморозков и, если придется, покажем им, кто в нашей солнечной системе хозяин. Ясно?

– Так точно. – Ответил майор без всяких возражений. И все же, столь агрессивный настрой полковника и предвзятое отношение к пришельцам слегка насторожили его.

С последней минуты их разговора в кабине начали собираться другие члены экипажа. Джерри медленно влетел, будто плыл, ведомый подводным течением – устало и статично, вслед за ним появился Андрей, полковник тут же уступил ему место и повис в воздухе под иллюминатором обзора верхней полусферы.

– Спасибо. – Отблагодарил его подполковник, усаживаясь на свое место. – Так, что у нас с курсом? – Он начал щелкать кнопками на приборной панели, внимательно разглядывая все датчики и изображение на дисплее, расположенном в наклонной плоскости панели.

– Вау! Тут действительно лучше, чем в спальне – гораздо прохладнее. – Такими были слова майора Любинской в момент, когда она влетела в кабину. На ней была, как и всегда, лишь половина костюма, более того, она, казалось, готова была снять всю оставшуюся одежду, лишь бы спастись от жары.

– Еще бы, конечно прохладнее, спальня ближе к двигателю. – Объяснил Андрей, посчитав, что самой ей об этом не догадаться.

– Двигатель, значит? – Алан понял для себя причину повышения температуры и тут же решил разобраться. – Можно узнать его температуру? Возможно, он перегревается.

– Да, одну минуту. – Андрей целиком сосредоточился на дисплее, на то, чтобы получить данные о температуре и давлении в двигателях ему требовалось не боле пяти секунд. – Так, посмотрим.… С двигателями ориентации все в порядке.

– Позволь мне. – Уайт, как знаток в области ракетных двигателей, решил разобраться самостоятельно. – Эта штука показывает только правду?

– Разумеется. – Ответил Андрей, доброжелательно усмехнувшись.

– С двигателями ориентации и маневрирования проблем быть не может, хотя бы потому, что они выключены. – После этих слов Уайта улыбка у Андрея на лице сжалась, вместо нее появилось забавно-серьезное выражение.
– … А вот в основном, кажется, проблема….

Космонавты затаили дыхание в ожидании, когда полковник скажет, есть ли причина для волнения. Их в отсеке было уже шестеро – капитан Ричардс неслышно проник в кабину и тут же почувствовал всеобщее безмолвное волнение.

– Давление почти двадцать два мегапаскаля – это на единицу выше нормы. – Произнес полковник таким тоном, будто выносил смертный приговор.

– Что это значит? – Мария, судя по всему, не понимала всей серьезности происходящего, она вдруг открыла для себя, что никогда не думала о возможности кризисной ситуации и не была готова принять опасность как факт. – У нас что, проблемы?