Оставив место своего укрытия, Пендергаст стал быстро продвигаться по ветру, в сторону доносившегося запаха, сейчас все чаще пользуясь фонариком в поисках знаков, больше ориентированных на скорость, чем на соблюдение тишины. Несколько минут бега и проталкивания сквозь густую осоку вывели его к краю илистой отмели. С противоположной ее стороны раскинулся широкий приливной канал. Надвигался сильный прилив: волны черной воды проникали вглубь болот, с опасной быстротой заполняя лабиринт приливных островов.

Его фонарик осветил ряд следов. Они выходили из осоки и уходили прямо в воду. Пендергаст позволил лучу пробежать по каналу, и его свет выхватил голову Дункана, которая то появлялась, то исчезала над поверхностью воды, пока Данвуди с трудом пересекал поток, направляясь в сторону иловых отмелей противоположной стороны канала.

Пендергаст не колебался. Засунув фонарик в карман своего камуфляжного костюма, он подбежал к берегу и погрузился в воду. Она оказалась холодной, как лед и двигалась со скоростью в десять узлов, а сильное подводное течение грозило измотать его и отнести очень далеко. Он плыл резко, прокладывая свой путь от берега до берега, борясь с холодом и волнами соленой воды. Когда его голова поднялась над поверхностью, он снова смог увидеть Дункана, уже выходившего из воды выше по течению и пробиравшегося сквозь топь другого берега.

Он работал три отчаянных минуты, в течение которых необходимо было преодолеть, по крайней мере, сотню ярдов. Наконец Пендергаст ощутил ногами дно другого берега канала, выбрался из воды, практически замерзнув, и начал наполовину пробираться, наполовину ползти, погружаясь по колено в глубокую грязь острова. Луна вышла из-за туманных облаков, достаточно надолго, чтобы он смог увидеть Дункана. Тот стоял со штыком в руке у стены из высокой травы, примерно в сотне ярдов от него. Данвуди с ног до головы был обмазан грязью, виднелись только белки его глаз — и они смотрели на Пендергаста с дикой яростью.

А затем он развернулся и скрылся в осоке.

Пендергаст изо всех сил пробирался по грязевой отмели, пока не дошел до того места, где исчез Дункан. Он отметил, что сухая трава была смята и поломана в такие дикие и хаотичные клубки, что было почти невозможно сказать, какие сломанные стебли могли быть работой прошедшего человека, а какие пострадали от ветра и бури. Но Дункан отметил следы своего прохода еще и слабыми мазками грязи.

Когда Пендергаст зашел в заросли, трава стала еще гуще. Первоначально мазки грязи на сухой траве направляли его, но вскоре они исчезли — он потерял след. Луна снова скрылась, видимость была почти нулевой. Даже фонарик оказался мало эффективен в такой густой траве. Дункан больше не заходил с подветренной стороны. Он мог оказаться где угодно.

Спустя еще несколько минут, пробираясь сквозь траву и сухие камыши, Пендергаст снова остановился с «Лес Баером» .45 калибра в руке, чтобы прислушаться. Тишина. Дункан, казалось, обладал сверхъестественной способностью продвигаться, издавая минимум звуком и не задевая траву — мастерство, которое, как понимал Пендергаст, он, к сожалению, не сможет воспроизвести.

Пока он неподвижно стоял в густых зарослях, агент понял, что в своей решительной погоне он совершил серьезную тактическую ошибку. Он позволил загнать себя в слепую зону, оказавшись со всех сторон окруженным высокой травой.

Несмотря на то, что у него был пистолет, он находился во власти Данвуди. Насколько он понимал, Дункан знал о его положении и в этот самый момент готовился напасть. Ветер подхватывал и маскировал звук передвижений Дункана.

Пендергаст был совершенно уверен, что вот-вот Дункан собирается нанести удар.

Агент быстро поворачивался по кругу, его мозг лихорадочно соображал, а чувства обострились до состояния боевой готовности. Всё могло оказаться вопросом буквально нескольких мгновений. Пендергаст напрягся до предела, каждый мускул был наготове.

А затем в едва заметно колыхавшейся траве, в темноте блеснул штык, направляемый грязной рукой, и холодная сталь полетела прямо в сердце Пендергаста.

В последний момент Пендергаст, благодаря отточенному годами инстинкту, увернулся от лезвия с такой скоростью, что ненадолго завис в воздухе. Когда он рухнул, Дункан выскочил из травы со штыком в руке, рубя наотмашь из стороны в сторону. Один из рубящих ударов оставил длинный разрез по всей длине ткани рукава агента и отправил его фонарик во вращающийся полет в темноту. Перекатившись и вскочив на ноги, Пендергаст выстрелил из своего «Лес Баера», но дикарь снова исчез в джунглях осоки. Пендергаст выстрелил в том направлении — раз, и два — а затем остановился, чтобы прислушаться. Он понимал, что просто тратит боеприпасы. Данвуди, разумеется, не сбежал — от отступал, чтобы подготовиться к новой атаке.

Пендергаст встал на колени, пытаясь отыскать фонарик. Поиски в густой темноте принесли успех, но сразу за ним последовало разочарование, потому что фонарик оказался сломан. Теперь Пендергаст был совершенно слеп на этой незнакомой территории. Следующая атака могла последовать в любой момент, с любого направления. Прилив теперь поднялся до такого уровня, что агент оказался в ловушке на этом травянистом острове вместе с Дунканом. Один не мог ускользнуть от другого. Но, несмотря на свое огнестрельное оружие, он находился в тяжелом положении. В этой густой траве, прикрываемый шумом сильного ветра, Дункан мог буквально проползти в нескольких футах от агента и остаться незамеченным. Пендергаст понимал, что, если он останется тут и будет дожидаться атаки дикаря, это будет означать заведомый проигрыш.