— Возьмите свой талисман, Гермиона, и идите к сыну. Скажете, что это вы ему покажете потом. А пока заговорите его, расскажите ему что-нибудь…

— Хорошо, спасибо вам, Северус. Возможно, когда вернётся ваша жена и я смогу уехать домой, я стану преподавать в детском саду или начальной школе.

— Идите, Гермиона, идите, об этом вы подумаете завтра.

Она открыла дверь и бросила последний взгляд на мужчину. «Как жаль, что я не его жена» — пронеслось у неё в голове.

Когда за ней закрылась дверь, Северус подошёл к шкафчику и достал бутылку хорошего огневиски, которую ещё в прошлом году купил у мадам Розмерты, как раз в тот злополучный вечер, когда так и не дождался жену.

========== Глава 5. ==========

День прошёл замечательно. Рядом с Тобиасом она сама стала ребёнком беспечным и счастливым. Она забыла о месте и времени, о печалях, о странном доме, в который попала. Обо всём. Она жила единым целым с этим ребёнком и пришла в себя только тогда, когда мальчик уснул у неё на коленях. Женщина аккуратно переложила его в кровать и, выключив свет, ушла.

Она вышла в коридор и прошла вниз по лестнице, совершенно забыв, что этот дом ей не знаком. В самом низу было две двери. Одна побольше явно была приоткрыта, а другая маленькая и невзрачная плотно закрыта, или казалась таковой. Гермиона заглянула в первую и сразу поняла, что это кухня. Правда в отличие от нормальной кухни всё кипело, варилось и парилось само собой. Кастрюли, ножи, вилки, тарелки — всё действовало в одном непоколебимом ритме, не сталкиваясь и не разбиваясь. Когда же Гермиона подошла ко второй двери, то та открылась сама собой. Это было похоже на кабинет. Два стола и шкаф. На одном из столов большой котёл, из которого мерно шёл пар, а на другом — много много книг, рукописей, тетрадей, перьев, чернильниц и… только теперь Гермиона заметила хозяина. Он держал в одной руке бутылку с какой-то жидкостью, а другой опирался на стол. Сердце женщины бешено заколотилось и она, нащупав рукой дверь, попятилась через порог.

— Монни — словно ножом по сердцу прозвучало это её уменьшительно-ласкательное.

Гермиону так звали родители и ещё кто-то очень близкий, вероятно, она просто не помнила — Где наш сын?

— Ваш сын уже спит — очень тихо проговорила она, но он услышал.

— Хорошо. Не хочешь ли выпить?

— Нет, спасибо.

— Не бойся, ты же меня знаешь, проходи, садись.

Гермиона, опустив тот факт, что совсем не знает этого человека и собрав волю в кулак, прошла в кабинет и села. Снейп был одет всё в ту же одежду, только рубашка была расстёгнута и его грудь и живот были хорошо видны Гермионе. У неё пересохло в горле. Он был немного пьян. Не сильно, но вполне достаточно, чтобы не контролировать свои мысли.

— Выпей, Монни, нам так легче будет разговаривать…

— Вы хотите поговорить?

— Да, хочу.

Гермиона передвинула свой стул и оказалась напротив него.

— А что это? — указывая на бутылку, спросила она.

Северус посмотрел на бутылку в своей руке и передал ей.

— Это огневиски. По градусам как обычное виски.

Гермиона улыбнулась.

— Ну что ж, Северус, за знакомство — и отпила довольно большой глоток из бутылки, затем поставила её на стол.

Северус уставился на неё.

— Почему вы так смотрите? — удивилась она.

— За знакомство? Мы разве только что познакомились?

— Нет, но…

— Я понял, простите, конечно за знакомство — он взял ту же бутылку со стола и отпил совсем не много — хотите танцевать?

— В каком смысле?

— А в каком ещё смысле может быть предложение потанцевать?

Гермиона улыбнулась.

— Ладно, хорошо, а что же мы будем танцевать.

— Ну обычно это какой-нибудь медленный танец.

— Хорошо — она огляделась в поисках источника музыки.

Северус взмахнул палочкой и зазвучал полонез. Гермиона только не могла вспомнить кто написал его. Она положила ладонь в протянутую руку мужчины и утонула в нём. Сегодня её всё сводило с ума, и музыка, и его запах, и прикосновение его волос к шее, и сильные руки на талии, и глаза — она утонула, растаяла и взлетела, как будто к ней постепенно возвращалось забытое чувство жизни. Их взгляды встретились и Гермиона неожиданно поняла, что они больше не танцуют, музыка стихла, будто ощущая их притяжение.

Он медленно наклонился и едва коснулся её губ, какое-то мгновение они так и стояли, не решаясь сделать следующий шаг. Гермиона медленно провела рукой по его груди, шее, коснулась щеки и он тут же накрыл её ладонь своей. Он вновь едва коснулся её губ и что-то потрясающе взорвалось между ними. Снейп поймал её губы, будто вдохнул свежего воздуха после заточения, а она не менее страстно ответила на поцелуи. Его руки стали судорожно искать крючки её бюстгальтера, а она в таком же ритме пыталась расстегнуть его брюки. Когда же одежды на них наконец не осталось, Северус смёл всё со стола и положил туда Гермиону.

— Господи, сколько я ждал этого — шепнул он, чуть прикусывая мочку уха, спускаясь по шее и наконец обхватывая ртом сосок.

Гермиона вскрикнула и выгнулась ему навстречу.

— Я люблю тебя — прошептал он, медленно входя в неё.

— Северус — она не сказала, а выдохнула это имя.

Он начал двигаться сначала медленно и осторожно, затем всё увеличивая темп. С каждым толчком, Гермиона сильнее вскрикивала в такт его движениям. Казалось, что это сладостное мучение не закончится никогда, и на этом самом пике вдруг стали приходить воспоминания, все, все…и Хогвартс, и Рон, и Гарри, и война, и её сын, и Северус, её Северус.