— Завтра выходной. А торты я люблю. Пойдешь? — Я? Ночью? С тобой? Конечно пойду! Что-то в этой идее было, веселое, интересное. Всяко лучше чем валяться под одеялом, слушая бесконечные раскаты грома. Поэтому я поднялась и приглушила свечи, чтобы не мешать Камилле.

— А я повою снаружи, — сообщил Дрю. — Все равно ветер, никто не заметит. Да, у этого призрака были определенно странные развлечения. Мы спустились на кухню и плотно закрыли за собой дверь, чтобы никого не разбудить. Я достала несколько мисок и мешок с мукой, а Рикард ковырялся в дальнем шкафу. Что там лежит, я честно не помнила. Поэтому, когда мужчина с довольной ухмылкой извлек из недр шкафа бутылку с голубоватой прозрачной и тягучей жидкостью, а к ней — две рюмки, закатила глаза.

— Ты хочешь не торт! А напиться со мной в грозу. — Я хочу совместить приятное с непонятным, — ответил он. — Непонятное — это торт, а приятное ликер из голубых апельсинов. Бернон из столицы приволок, шоколадная лавка Фолкритов бодяжит чудные ликеры, а тамошняя ведьма за прилавком… э-э-э… так, куда-то я не туда. Не дыши на меня пламенем, мой сырный дракон, шоколадная ведьма замужем! Ай! И не тыкай мои ребра, позавчера в них хорошо потыкал какойто торговец запрещенными грибочками на задержании.

Я не выдержала и хихикнула. Рикард с энтузиазмом первооткрывателя разливал напиток по рюмкам. И в конце концов, а почему бы и… да? За окном грозища, молнии сверкают, гром вообще где-то над домом орет. Я всегда боялась грозы, особенно в детстве. Стала старше, перестала прятаться, но внутренняя тревога никуда не делась.

Рикард выпил ликер залпом, как наливку, а я попробовала сначала на язык и не ошиблась. Чудесный кисло-сладкий вкус и потрясающий фруктовый аромат с легким оттенком мяты.

— Это надо добавлять в тортики и тарталетки! — воскликнула я. — Будет классный синий цвет и фруктовый вкус, а… — А давай эту допьем? — Рикард ревниво обнял бутылку. — А я тебе новых из столицы выпишу. Для тортиков… — Ладно, — подумав, согласилась я. — Идет. Ликеры коварны: легко пьются, кажутся скорее десертом, чем выпивкой. Но в голову бьют хорошо, особенно худеньким и мелким девицам типа меня. Я смотрела на ингредиенты для торта и пыталась сообразить, в каком порядке что смешивать. Хотя по правде торт — слишком громкое название для того, что мы собрались готовить. Нет, ну в самом деле, не печь же ночью коржи, не делать суфле и зеркальную глазурь? Сделаю шоколадный кекс и сверху обмажу сливочным сыром с мягкой карамелью, а украшу обычной порезанной клубникой. Просто и вкусно, а Рикард в них все равно не разбирается.

Тем более, что уже наливает вторую рюмку ликера.

— АУ-У-У-У! — донеслось снаружи завывание Дрю. Я выронила венчик, Рикард чуть не пролил напиток и мрачно выругался. — Ладно, сыродышащий дракон, рассказывай, чего делать надо! — наконец мужчина был готов к кулинарным подвигам. Я скептически его осмотрела. Яйца не доверю, а то будем кисло пережевывать скорлупу. Сахара тоже сыпанет от души, и карамель топить как-то боязно.

— Посиди, — хмыкнула я. — Будешь ответственным за бар. — О, это я могу! — оживился Рикард. — Дама хочет коктейль? — Даме будет плохо. — Обижаешь. Я сырочков не спаиваю, только чистое и вкусное. У тебя есть фрукты? Поразительно! Мужчины в большинстве своем готовить ненавидят. По крайней мере, такие, как Рикард. Но едва речь заходит об алкоголе, они дадут фору лучшим алхимикам. Пока я смешивала яйца с сахаром, Рикард добыл два бокала и тщательно выдавливал туда сок из апельсина. Во все стороны летели брызги, и я с легкой тоской подумала, что вообще не планировала апельсиновый кекс, но теперь придется уж цедры добавить.

— Ты уверен, что это безопасно пить? — Я с сомнением покосилась на бокалы со смесью ликера и сока. — Ты совсем не умеешь развлекаться, Сырочек, — вздохнул Рикард. — Попробуй. Ну… вкусно. Пожалуй, чем больше кислинка, тем необычнее вкус. — Крепко, Рикард! Я напьюсь! И торт будешь доделывать сам. В ответ он, как-то совершенно по-детски, залез пальцем в карамель и мазнул мне по носу. — Если ты надеешься, что я начну бросаться мукой, то очень ошибаешься. Зачем ты позвал меня готовить, если собираешься только дурачиться? — Ладно, твоя взяла. Что ты думаешь о ремонте на втором этаже? — Неразумно, — ответила я. — Мы собираемся открываться. Пыль, шум и запахи со второго этажа будут пугать посетителей. — Я просто разумно опасаюсь, что нам в скором времени начнет не хватать комнат. Как-то мы все расширяемся, да расширяемся… а если твоя подружка решит выйти замуж? — Ну… возможно, она переедет к мужу? — Люблю этот юношеский оптимизм, — фыркнул Рикард. — Какую бы ты себе сделала комнату? Хочешь кровать в виде бутерброда? Я тебе организую. Матрас в виде хлебушка, подушка как кусок колбасы и укрываться кусочком сыра. Хорошая идея? — Не очень, — ответила я. — Не знаю… я бы выбрала что-то уютное, с пологом. Или крышей какойнибудь. — Ага, — нарочито обиженно протянул Рикард, — чтобы я там не поместился, да? — Да ты везде пролезешь! Я так отвлеклась на перепалку с Риком, что чуть не пропустила момент, когда бисквит приготовился. Руку опалило жаром, и я отдернула ее. Тяжело людям без магии, и как они готовят? Взяла нож и начала наносить карамель. Сначала хотела идеальную поверхность, потом решила, что мазки будут смотреться интереснее. Хотя кому какое дело, как выглядит торт, пожираемый ночью?

— Так быстро?! — обалдел Рикард, глядя на кекс, обильно украшенный клубникой. Я пожала плечами: — А ты думал, я тебе три этажа и сахарную фигуру в полный рост сделаю? — Я думал, допьем… — А я тебя не выгоняю. Тебе к тортику чайку, или ликером запьешь? Рикард не ответил, а когда я повернулась, чтобы переспросить, вдруг оказался очень близко. Ка он умудрялся так перемещаться, не знаю, но кухня, прежде большая и просторная, вдруг стала очень маленькой и душной.

От мужчины пахло апельсинами и шоколадом. Он был такой теплый, что отходить совсем не хотелось. В воздухе витали ароматы карамели и корицы, а на губах чувствовался легкий привкус клубники. Снаружи наперегонки завывали ветер и Дрю, иногда прерываемые громом.

— Сырочек, — шепнул Рикард, склоняясь к моим губам. Я стояла в ожидании прикосновения, почти ждала поцелуя, эмоции от которого уже забылись. И тут… — Ой, это у вас что, тортик?! В комнату, сияя и источая оптимизм, ввалился растрепанный Бернон. — А я водички зашел попить… — Я его убью, — мрачно пробормотал Рикард. — Нельзя, он же принц. — Вот поэтому меня и не заподозрят. Желающих много. — Хочешь чаю, Бернон? — усмехнулась я. — С тортиком. — А можно? — обрадовался парень. — Хочу! Я отошла к графину с водой, и не удержалась — скользнула пальцами по руке Рикарда. У него был такой расстроенный вид, что было и жаль его, и смешно одновременно.