Шрифт:
А она всё ещё закрывалась от него. Закрывалась ото всех, не понимая, что с ней происходит. Потому что она была счастлива в такие моменты, но в остальное время – нет.
Теперь она ещё и корила себя за то, что не выполнила своё обещание то ли Хлое, то ли самой себе, и не дала ей увидеться с братом. Хотя так надеялась, что всё получится.
Сандра вытащила из кармана телефон и набрала номер подруги. Приложила мобильник к уху. После нескольких гудков та сняла трубку.
– Хлоя, я хотела сказать…
– Сандра, какого чёрта?! – чуть не взвизгнула Хлоя. – Сначала выясняется, что мой брат мёртв, потом ты отважно решаешь отправиться на поиски его тела, а после от тебя ни слуху, ни духу! Это всё какой-то розыгрыш? Ты причастна к его гибели? Ты всё это устроила?
– Нет! – воскликнула Сандра. – Нет, чёрт, нет! Ты просто не представляешь, что со мной случилось вчера! Я сама чуть не умерла, пробыв наедине с твоим братом и ещё какими-то трупами долбаные сорок минут, если не больше!
Так эмоционально она давно не общалась, невольно отметила она про себя. И замолчала, запрокинув голову и вспоминая морг.
Хлоя молчала. Только дышала в трубку.
– Так значит, ты его видела, – тихо сказала она.
– Видела.
– Мёртвым.
– Мёртвым.
И снова молчание. И глухое сопение.
А Сандра не могла себе и представить, каково это: осознавать, что твой брат мёртв, что он никогда не вернётся домой, что никогда с ним больше не поговоришь, никогда его больше не увидишь. Это было наверняка чертовски больно. Хотя не ей судить. У неё же никаких братьев не было.
– Прости меня, – вдруг сказала Хлоя.
– За что?
– За то, что была такой дурой. Я тебя ни во что не ставила, а ты ради меня жизнью рисковала.
Да, я ради тебя чуть не замёрзла, вдруг захотелось ответить Сандре, но она тут же передумала, осознав, как резко бы это прозвучало.
Зато она вдруг вспомнила, о чём с Хлоей действительно можно было поговорить.
– Слушай, ты ведь знаешь Мирабель? – спросила она.
– Уотсон? Ну да, есть такая. А ты её откуда знаешь?
– Можно сказать, оттуда же, откуда и всплыла вся эта история с Алексом, – грустно ответила Сандра. – Она заодно с мятежниками. Ну, с теми, у кого мы были…
– Я поняла, – прервала её Хлоя. – В отличие от тебя, я ещё с Корой болтала. Она мне наговорила всякого.
– Например? – живо поинтересовалась девушка.
– Ну, она рассказала мне про Хранителей этих. Про то, что мятежники им противостоят. Про мятеж, который был восемнадцать лет тому назад.
– Понятно, ничего нового, – разочарованно вздохнув, проговорила Сандра. А ведь она надеялась, что услышит хоть так что-то новенькое.
– А, она ещё проболталась о существовании какой-то Единственной, однако распространяться не стала, – вспомнила Хлоя. Сандра напряглась.
– Единственная? Это девушка какая-то?
– Судя по всему.
На фоне загремели кастрюли.
– Ладно, прости, я тут готовлю, и…
– Это ты прости, что отвлекла. Ещё созвонимся, да?
– Или встретимся.
На этом разговор был окончен. Сандра отняла телефон от уха и уставилась в экран, не смотря конкретно в него, но в свои размышления.
Единственная… красивое наименование. Главное, непонятное. Впрочем, всё здесь было по-своему непонятно. Абсолютно.
Мать, Джим, Белль, мятежники, тот же Маркус. Все были для неё новы, незнакомы.
И теперь она решила дать себе обещание во всём разобраться. А окажется оно выполнимым или нет – это вопрос времени. Время покажет всё: и то, что нужно, и то, что не нужно. Таковы правила его собственной игры.
***
Когда Миранда очнулась, Коллендж всё ещё сидела рядом. Да кроме неё никого здесь и не было. И это немного… пугало. Кто знал, что происходило с Мирой во время Золотой галлюцинации? Никто. Никто, кроме этой чудесной женщины.
– Понравилось? – ехидно поинтересовалась она. Мира прижала ладонь к виску.
– Издеваетесь, правда?
– Да не то слово.
Почему-то Миранда вспомнила Кастора с его пыткой. И невольно сопоставила себя с ним. А что, и с ним, и с ней была лишь Аманда, оба немало настрадались, оба, вероятно, из-за любви. Но Мира – из-за любви к брату. Кастор – из-за любви безответной. Хотя ей и казалось, что он с такими выводами торопился.
Известие о том, что он в больнице, её порадовало. У неё были причины его ненавидеть, но всё же ей было его жаль. И это сочувствие перебороло любую ненависть.