– Ты подстриглась? – поинтересовалась она, заметив, что тёмно-синий хвостик Миранды стал короче и болтался теперь, доставая лишь до плеч.

– Пустяки, – чуть поведя плечом, отмахнулась Блум. – Скажем так: пси-ха-ну-ла.

По слогам ответила и тут же отвернулась, зажав язык между зубами, словно коря себя за то, что проболталась. Хотя она разве выдала что-то очень важное? Нет. Просто сказала правду. И себе, и подруге.

Элис слегка нахмурилась. Однако она прекрасно понимала причину этого, как выразилась Мира, психоза: проблема была заключена в Питере.

Да Краунштаун и сама места себе не находила, понимая, что могла больше не увидеть того, кого так сильно любила. Наверняка не слабее, чем Миранда, а какие-то проснувшиеся нотки эгоизма и самолюбия твердили ей, что велика вероятность и того, что сильнее.

Поезд тем временем тронулся. Пассажиров было не так много. Да и обитателей Штаба в принципе не было очень много, так что ничего ошеломительного в этом не было.

– Скажи, пожалуйста, – начала Мира, вытянув ноги, – что бы ты сделала, если бы над тобой повысился контроль?

И чуть прищёлкнула языком.

Вопрос застал Элис врасплох, потому что она совсем не знала, во-первых, что на него отвечать, и во-вторых, к чему он был задан. Вернее, догадывалась, но то были лишь догадки и опасения.

– Над тобой повысили…

– Угадала, – не дав подруге закончить вопрос, опередила её с ответом Блум. – Так и есть. Я теперь элемент постоянного наблюдения. Не удивлена, если и этот наш с тобой разговор – тоже! – сейчас старательно прослеживается и прослушивается.

Сообщив это, Миранда вдруг залилась нервическим смехом.

А Элис не отрывала от неё взгляда и видела в ней одно торжествующее чувство, которая та, возможно, и вовсе пыталась скрыть за многоярусными речами как будто бы ни о чём: страх. Миранда боялась.

И Краунштаун её страх понимала, ведь за ней теперь больше следили. Когда за человеком следят, он старается угодить всем, не допустить ошибок в своём поведении и из-за этого очень быстро теряет самого себя, превращаясь в пародию. Превращалась ли в пародию Блум? Это должно было показать лишь время.

– Ты видела Питера? – осторожно спросила Элис. При том, что знала ответ. Мира тут же замолчала, помрачнев.

– Ты его любишь? – в лоб задала свой ответный вопрос она. Краунштаун смотрела ей в глаза, не мигая.

– Да, – твёрдо сказала она.

– А я вот уже никого, наверное, и не люблю, – вздохнула Миранда, и её плечи вновь затряслись в немом смехе. Над самой собой. – Так это странно. Изменчиво. То есть, то нет.

Элис не знала, что и сказать. За окном мелькали провода, заполнявшие собой стены тёмного туннеля, Сотрудники молчали, а потому разговор двух девушек как-то сильно выделялся в этой своеобразной тишине. Но это их как-то не особо смущало. Потому что Сотрудникам до них не было никакого дела. Они и донести на них, в случае чего, не могли: никто бы не стал их слушать. Им некому было вот так вот высказаться. Они ведь не носили имя Кастора Бэнкса. А по какой-то дивной причине выделялся среди них всех лишь он один, несмотря на то, что возник в их рядах всего два года назад. А некоторые несли свою службу гораздо дольше и такими привилегиями так и не обзавелись. Что-то в этом явно было. Вопрос лишь в том, что.

– Так ты видела? – не отставала Элис, вынуждая Миру признать убивающую истину.

– Видела, – наконец, угасшим голосом ответила она.

– И…

– И ничего. Он обрадовался моему появлению, но когда увидел, что я привела Хейла…

Она не договорила. Плакать она не собиралась, да и вообще считала глупостью реветь на ровном месте, но глаза тыльной стороной ладони всё же утёрла. Потому что они у неё уже были не на сухом месте.

Элис закашлялась, выпучив глаза.

– Ты привела Уилла? – давясь словами, спросила она. – Как он вообще с тобой пошёл, он тебя ненавидит! И Питера!

– О, даже ты это видишь, – констатировала факт Мира. – Здорово.

Но слова эти девушка пропустила мимо ушей. Она уже вроде как ничего не слышала.

Миранда видела Питера. Значит, он был жив. Он даже радовался. Значит, он был в порядке. Получается, переживать особо было не о чем. Только вот…

Только хотелось его всё равно увидеть. И неважно, что они расстались. Это было вынужденное расставание, не обусловленное какими-либо изменениями в их отношении друг другу, но целиком и полностью зависевшее от возникшего отношения к окружающему миру. От того, что стало так тяжело, что хотелось спасти других, если не получалось спасти себя.

Питер предупредил её. Он заботился о ней. Он не хотел, чтобы она умерла.

Да и она не хотела этого тоже. Не хотела ни своей смерти, ни уж тем более его. Только вот такие мысли порой появлялись. Наверное, из-за того, что атмосфера ненароком стала более угнетающей.

– Пойдём со мной, – вдруг предложила Блум.

– Куда? – не поняла её Элис.

– Играть в тех, кто что-то вынюхивает, – не сдержав саркастического смешка, ответила Мира. Всё-таки слова Уилла из головы не вылезали. Слишком громко они прозвучали.