– И со мной ты сейчас делаешь то же самое?
– насторожилась Вероника.

– Пока - грубая прикидка, каркас. Твои симпатии, страхи...

– Никаких у меня страхов нет!

Я повернул к ней голову и, сфокусировав взгляд, улыбнулся.

– Ты боишься темноты, Вероника. Темнота ассоциируется у тебя со свинцовым гробом отца. Погасила в салоне свет, чтобы не мешать Джеронимо спать, а сама устроилась в светлой кабине. Еще - боишься церемонии облучения, которая превратит тебя в Фантома. Ты пьешь, куришь, со смехом скачешь по канцелярским кнопкам, надеясь почувствовать себя живой, из плоти и крови. Но больше всего ты боишься за Джеронимо. Если с ним что-нибудь случится, вся твоя жизнь развалится, как карточный домик. Но, проникнув в самолет, ты не закричала, не прострелила стекло, чтобы лишить нас возможности сбежать. Нет, ты позволила нам улететь, помогла нам. Знаешь, почему? Потому что в глубине души веришь, что Джеронимо сможет вернуть солнце и надеешься, что тогда тьма уйдет и из твоей жизни.

Последние слова я произносил тихо и робко, поняв, что зря вообще затеял этот сеанс психоанализа. Мне, конечно, было интересно, как отреагирует Вероника, но я также понимал, что еще один удар в голову меня прикончит. Не говоря уже об очереди из автомата. Поэтому я сделал то немногое, что еще мог: выпил залпом пиво и запустил банкой в Веронику.

Она долго сидела молча. Кажется, я даже пару раз вырубался, потому что точно помню, как увидел через стекло Рикардо. Лысый тюремщик сидел на носу самолета и скорбно качал головой.

– Руку дай.

Я вздрогнул. Вероника стояла рядом.

– Вот уж фигу!
– Я съежился в кресле.
– Давал я тебе руку, спасибо большое.

– Ладно, я не гордая.

Вероника сама взяла мою вспыхнувшую болью руку, вытянула, а потом в мою шею уперлась пахнущая резиной подошва ее ботинка.

– Сейчас вправлю сустав.

– Нет!

– Что значит, "нет"? У тебя вывих, дурень.

– А может, мне так нравится? Только теперь появились такие немыслимые амплитуды движений...

– Будет больно. Не ори, Джеронимо разбудишь.

Боль оказалась такой резкой и сильной, что я подавился криком и чуть не задохнулся. Потемнело в глазах, а когда разъяснилось, рука, используя нервную систему, как телефонную сеть, шепнула в мозг: "Зашибись!"

Вероника уже сидела в кресле.

– Когда Джеронимо проснется, - пролепетал я, - все ему расскажу. Как ты ночью мне на плечи ноги закидывала...

Прежде чем провалиться в небытие, я почувствовал, как в голову врезалась пустая алюминиевая банка.

– -

Глава 6

Разбудил нас душераздирающий треск, пересыпанный мелодичным перезвоном.

– Раз, два, три, четыре пять, выходи играть, выходи играть! Здравствуй, утро!
– голосил Джеронимо, накручивая шарманку.
– Все в порядке, дорогой, - сказал, обращаясь к ростку.
– Просто теперь нам не нужно прятаться, и я приучу тебя просыпаться утром.

Я потянулся и посмотрел на Веронику, которая хмуро ерзала в кресле. Поймав мой взгляд, она крикнула (в том грохоте, что устроил Джеронимо, можно было только кричать):

– До сих пор задница болит, ублюдок!

– Сама виновата, - не остался в долгу я.
– Предлагал смазать - отказалась.

Шарманка умолкла. Вытаращив глаза и раскрыв рот, Джеронимо посмотрел на меня, на Веронику и, сказав "вау!", достал из кармана смартфон.

– Погоди, - спохватилась Вероника.
– Мы не о том...

– Тс-с-с!
– Джеронимо поднял руку, и она притихла. Я глазам не верил. Джеронимо управлял сестрой, как кукловод.

Смартфон издавал непонятные шуршащие звуки. Джеронимо захихикал чему-то, а потом раздался мой голос: "Трибунал проспишь!"

Я подскочил на месте.

"Что, очухался, выродок?" - И Вероника спрыгнула с кресла.

– А ну, дай сюда!

Она протянула руку за смартфоном. Джеронимо попятился и вдруг бросился бежать. Вероника ринулась следом, я - за ней, но Джеронимо несся быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла. Погоня закончилась тем, что Вероника на всем ходу врезалась в дверь туалета.

– Открой!
– завопила она, подкрепляя слова ударами кулаков и ботинок.
– Джеронимо Фернандес, немедленно прекрати, ты вторгаешься в мою личную жизнь! Ты знаешь, что я этого не терплю!

В ответ из-за двери донеслось ржание, и тут же сдавленный голос: "Еще! Еще раз этот фрагмент!" - видимо, Джеронимо упивался зрелищем сброса водяной бомбы.

Вероника посмотрела на меня, словно ища поддержки. Я постучал по двери и сказал как можно строже:

– Слушай, там нет ничего интересного. Ведешь себя, как ребенок.

– А кто это говорит?
– донеслось с той стороны.
– Человек, который сбросил на мою сестру презерватив с водой?

Я перестал стучать, поняв, что исчерпал аргументы.