— А почему бы нет? Мы заслужили эту ночь, — до слуха девушки донеслись звуки бренчания на гитаре. Немного резкие, с фальшивыми нотками, но все равно приятные. Эльза понимала, что ей придется все начать самой, чтобы люди ожили, перестали вести себя так, словно не понимают, что происходит, и вообще случайно забрели на огонек. За окном уже начинают собираться Тени, так что стоит поскорее растормошить всех собравшихся. Девушка решительно начала раскладывать еду по тарелкам. — Ну, чего встали? Садитесь. Сейчас подкрепимся, а после… После что-нибудь придумаем.

— Знаете, а я уже не помню, как веселиться, — слова Ромео, самого младшего члена их группировки, были полны горечи. Он смотрел на елку, вспоминал, о том, как в последний новый год заявил матери, что ему не нужны все эти праздники, и он давно вырос, а после сбежал к друзьям. Тогда ему было четырнадцать. Сейчас ему девятнадцать, и хочется извиниться за те свои слова, снова ощутить себя ребенком, верящим в чудо. Вряд ли это возможно… Он изменился навсегда, а мать упрекает его каждую ночь, вот только теперь

это уже не она, а Тень.

— Мы все это забыли, — Макао положил руку на плечо сына, прекрасно понимая, что тот испытывает. — Но ведь можно научиться заново. Так ведь?

— Конечно, можно, — Эльза задумчиво оглядела собравшихся. — До войны все было проще. Мы могли гулять по улице без страха, играть в снежки, лепить снеговиков, а праздничное небо озаряли фейерверки. Было много песен, смеха. Сейчас, так уже не получится, мы изменились, как и сами обстоятельства. Но мы ведь можем просто поговорить, вспомнить о том, что дорого.

— А какой смысл? — Вакаба поморщился от неприятного ощущения. Он вновь слышал зов Теней, что с каждым днем становился все настойчивей и громче. Противиться ему становилось все труднее, даже сейчас хочется встать и выйти на улицу, чтобы больше ни о чем не думать. Но с другой стороны, сейчас он ни один, на столе вкусная еда, а Дрейар бренчит на гитаре. Странно, но это было своеобразным якорем, заставляющим задержаться еще немного в мире живых.

— Смысл? А какой вообще смысл жить? — неожиданно спросила Мираджейн. Сейчас в её душе была звенящая пустота, которую было необходимо чем-то заполнить. Она освободилась от оков и сожалений, очистилась от мыслей и хотела все начать сначала. Там за окном её звали родители, брат и сестра, многочисленные друзья, но девушка точно знала, что если бы любимые люди были живы, они бы не желали ей зла и не хотели её смерти. — Я хочу, чтобы все стало, как прежде, настолько сильно хочу, что даже готова притворится.

Блондинка достала из-под елки один из подарков — получать что-то невероятно приятно. О ней вспомнили, она все еще кому-то нужна… Нет. Ей рано умирать.

— Спой что ли, — попросила Биска, подпирая голову рукой. — Я слышала, как ты это делала… Красиво получается… Может это поможет расслабиться.

— Ну, зов Теней это заглушит точно, — нахмурился Ромео, замечая, что разговоры и большая компания помогают не обращать внимания на то, что творится за окнами. Может, в этом сила Теней? Они заставляют людей остаться одних, а когда ты один, то становишься уязвим.

— Можно попробовать снова, — блондинка взглянула на Дрейара и Нацу, что должны были ей подыграть. — Мы как раз нашли текст одной песни… Она подойдет...

Мелодия, которую играли мужчины, была странной, сбивчивой, словно они импровизировали и не знали, как на самом деле она должна звучать. Да и сами гитары явно нуждались в настройке, но в этой музыке было тепло. За годы потерь и смертей, люди соскучились по простым вещам, которых сами себя лишили. Почему так произошло? Неужели это все их решение или все дело в Тенях. С их появлением изменилось все, включая самих людей.

Мира тихо запела, её хриплый голос был на удивление приятным, теплым и родным, а глаза блондинки вдруг начали наполняться светом, словно она оказалась совершенно в другом месте, в мире своих грез и воспоминаний.

Течение времени не может порой

Стереть из памяти образ родной,

Боль остаётся, её не унять —

Ночью приходит опять и опять.

Эти слова были понятны каждому в убежище, да и в целом городе, ведь здесь ни осталось больше никого, кто бы ни лишился близких людей, никого, кого бы ни коснулось дыхание смерти и отчаяния. Эта боль останется с ними навсегда, даже после победы, в которую уже никто не верил.

Душе, которая устала страдать,

Даруют право один раз загадать,

Вновь оказаться рядом с другой,

Самой родной во вселенной душой.

В этом мире смерти нет,

Бесконечно льётся свет.

У того, чей пройдет путь,

Забьётся сердце вновь,

Если в нём жива любовь.

Теперь пела не только Мира, но и Нацу, неотрывно смотря на девушку, которую все еще любил. Он хотел, чтобы она встрепенулась, услышала свой голос, поняла, что не одна. Эти слова были важны, ведь у каждого уцелевшего в Магнолии было то, что дорого и важно для сердца. Любовь… Она бывает разной, но каждый познал её, каждый глубоко в душе помнил это чувство.