– Подумайте о невинных детях, о женщинах! Вы можете наказывать нас, но не их. Они не виноваты! Вы же не позволите погибнуть беззащитным, ничего плохо не совершавшим младенцам?

– Барон, если варево отравлено, то любой компонент в нем, несет в себе яд. Ты прав в одном, здесь не только твоя вина, ты сам продукт того, что сотворили до тебя, но ты - та самая последняя капля, которая переполнила чашу...

– Но дети, дети невиновны в грехах своих родителей! Вы не можете...

И вдруг Избранный обратился ко всем:

– Прошу оставить ему жизнь. Смерть уже стоит за его спиной. Не пройдет и двух лун, как его убьёт тот, кому он поверит. Но он должен завершить, предназначенное! Я чувствую это...

Меня вернули в первую комнату. Те, которым объявили о смертной казни за стеклом, смотрели на меня с ненавистью. Кто-то кричал, и бил кулаками о стекло, обращаясь ко мне, слышно не было. Но я отлично понимал их. Это я послал ребят сюда. Я обещал им золотые горы, они поверили мне, пошли, но нашли гибель. Никогда не испытанное мной чувство вины, вдруг зашевелилось, но я его уничтожил. Каждый за себя. Они могли отказаться. Это был и их выбор, я никого не принуждал. Отвернулся.

Хотя мне было не по себе. Слова о том, что понесу наказание, что должен умереть, только не сейчас, но скоро, прочно угнездились в мозгу. В ушах звенело от нахлынувшей тишины, мои прощёные сокамерники так же хранили молчание, сидя на подушках спиной к тем, кто был в другой комнате.

И вот увели последнего из нас на суд. Он не вернулся. Когда я посмотрел на стекло, которое разделяло две комнаты, оно было опять непрозрачным. В дверях показался молодой змееножец, и позвал с собой. Мы спустились на первый уровень, прошли по мягкой зелено-голубоватой траве, и очутились в круглом доме. Оставив нас одних, накх исчез. Вместе со мной всего семь человек. Радостные ребята тут же разбрелись по комнатам, их интересовал только один вопрос, когда они окажутся дома. А я смотрел на них с неприятием. Может быть, кто-то из них и прирежет меня. А что? Вполне возможно. Хотя я никому из них не доверял...

В этом доме мы провели несколько дней, хотя более конкретно трудно сказать. Смена дня и ночи здесь происходили странно. Еще было светло, а мы все хотели спать, делать было нечего, вот и ложились. Просыпались, когда начинало темнеть. В темноте при искусственном свете коротали время, и снова нам хотелось спать, и снова мы ложились и засыпали. Интересно, думал я, сколько же часов длятся сутки змееножцев. И почему я раньше не задавался этим вопросом? Кормили нас хорошо. Охраны не было, так что можно было идти, куда захотим. Но мы все сидели в доме как послушные ребятишки, сознавая, что нельзя баловаться, а то домой могут не отпустить.

Но вот за нами снова пришли. И повели наверх. Долго шли длинными коридорами, странными дверями, иногда больше похожими на черные люки, пока не очутились в ложе. За стеклянной перегородкой, я увидел обоих Камотов, и представителей от каждого государства на нашей планете. Они сидели в большой ложе рядом с нами. Увидев нас, все как-то засмущались. А мой президент сделал вид, что не видит меня. Не знаю почему, но вид одного из представителей, соседнего нам государства, зацепил мой взгляд. Я оглядел его. Вроде все нормально. Одет прилично, темные брюки, пиджак, видимо, сшитый на заказ, из коричневой тускло переливающейся ткани, похожей на змеиную кожу (очень необычный материал), рубашка, галстук. А сердце учащенно забилось. И где-то в глубине меня поднялся ужас. Ничего не понимая, я не сводил с него глаз.

Тут зажегся слабый свет. И я понял, что присутствую на заседании Совета Кольца миров. В ложах сидели избранные от всех известных нам цивилизаций. На сцене появился Архинал и сделал заявление, о пагубном вмешательстве моей Третьей планеты в жизнь аларианцев Лунного мира. Он подробно рассказал, какие они понесли потери. Продемонстрировал наш Промыватель мозгов. Он говорил на своем языке, но металлический голос откуда-то сверху нам переводил. В ложах неодобрительно зашевелились, бросая взгляд в нашу сторону. Слово взял Камот Сиплый, и заявил, что на Третьей планете, так же как на Аларии, несколько миров. И, их мир, мир Камотов, не отвечает за то, что делается в соседних мирах.

Осветилась ложа Императора Накхов, рядом с которым восседал Смий. Император говорил резко. Металлический голос умудрялся передать даже неудовольствие говорившего, который рассказал о том, что они провели свое собственное расследование. И тут у меня волосы на голове зашевелились... Оказывается, Камоты брали деньги на создание ПМ у соседей, правителей маленьких государств, прилегающих к моей территории, обещая им за это куски земли на Аларии. Все они были в курсе дела. Ну, Камоты, ну, проходимцы! Умудриться наладить научные исследования за чужой счет, хороший ход.

И тут... вдруг я вспомнил Остров, женщину змееножецу, и ее коричневый хвост. Я вскочил на ноги и застучал по стеклу. Но представители наших государств так были напряжены, слушая Императора, что меня не замечали. Только мой президент повернул голову и удивленно посмотрел в мою сторону. Я стал трясти рубаху, в которой был, показывая, что его сосед должен сбросить пиджак. Но он только пожал плечами и махнул рукой, мол, отстань, не до тебя.

В ложах опять зашевелились. Но тут голос подал кто-то из Серых. Он начал защищать нас, говоря, что планета молодая, цивилизация еще не опытная, и можно направить к ним наблюдателя. И именно они, серые, могут взять эту миссию на себя.